Королева мутантиков - Дмитрий Емец Страница 49

– Отличное место для банкета победителей! – воскликнул дедушка Умник. Он подъехал на скейте к окну и мысленным усилием распахнул двухстворчатые окна. Белые шелковые занавески надулись, как паруса, от сильного свежего ветра.

Бормоглотик поставил рюкзак на стол, и из него выпрыгнула трехглазая жаба Биба. Никакие жизненные потрясения и никакие опасности – даже когда Бормоглотик прыгнул с падающего крана в реку – не испортили ей настроения, и она соизволила вылезти и напомнить о себе, лишь когда почувствовала, что полным ходом идут приготовления к банкету.

Самые почетные места отвели дедушке Умнику, Главному Филину, Отелло, Хорошисту и Пупырю с Бормоглотиком. Впрочем, шерстюш, кошачий мутантик и Хорошист извинились, сказав, что не могут остаться.

– Хочу поскорее увидеть своих малышей, – сказал Пупырь.

– Ну и брысь отсюда! – махнул рукой Отелло. – А мы с Главным Филином поговорим об умных вещах. Вы читали статью о влиянии пьес Шекспира на удои коров, кормящихся исключительно клевером?

Дедушка Умник опасался, что Главному Филину будет скучно вести беседу с Отелло, и он решил осторожно избавить гостя от болтовни сына, но старый крылан оказался еще большим занудой.

– Видите ли, друг мой… – забормотал он, глубокомысленно протирая очки изъеденной молью скатертью и водружая их на крючковатый нос. – Организация стихового пространства у Бахтина в свете последних открытий герменевтики позволяет судить, что Кафка суть не писатель, а плитка для кухни, которая в свою очередь является…

Пока те из лобастиков и шерстюш, кто имел научный склад ума, принимали участие в этом в высшей степени интересном разговоре, сравнивая утюг с вертолетом, а пылесос с романами Достоевского, другие, более бойкие и молодые, бегали по поселку и искали что-нибудь вкусненькое для банкета.

Шерстюши отыскивали лекарства и довольно скоро обнаружили их в подвале аптеки. Лобастики нашли полку с книгами, а крыланы оказались большими любителями шерсти и хлопка. Они съели скатерть и обгрызли занавески в банкетном зале.

– Я-то думал, что вы, как феи, питаетесь нектаром и пыльцой цветов! – сказала одна возвышенная лобастиха, известная поэтесса и мечтательница.

– Пыльцой цветов не очень-то насытишься, – ответил ей толстый крылан по имени Гусак и, подавившись занавеской, закашлялся.

Пупырь, Бормоглотик и Хорошист не стали дожидаться конца банкета и, волнуясь за близких, потихоньку ушли.

Они углубились в Странный лес, уже совсем просохший, свежий и прекрасный. В зеленевшем пушистом ельнике у маленького шалашика стояла Мумуня с двумя малышами на руках и улыбалась. Рядом с ней прыгала Бубнилка, она вставала на цыпочки и пыталась телепатически общаться с малышами, что у нее не очень-то получалось.

Но где же Трюша? Бормоглотик стал беспокойно оглядываться, но кто-то сзади закрыл ему ладонями глаза. Ладони были прохладные и очень приятные.

– Отгадай, кто? – раздался родной голос.

– Жизнь продолжается! – воскликнул немного погодя Пупырь, обняв Мумуню и малышей. – Нас еще много чего ждет, хорошего и неприятного, но жизнь продолжается – и это главное!