Новая Зона. Тоннельная Крыса - Юрий Бурносов Страница 49

Настолько благодарен, что даже не заметил, как на полном ходу влетел в растянутую поперек дорожки паутину – почти прозрачную, сплетенную из тонких нитей. Снифф даже не успел перепугаться. Ловчая сеть, рассчитанная на менее резвую дичь, сначала облепила его всего, потом ощутимо натянулась и звонко лопнула. В клочьях паутины, с перекошенным лицом, капитан пронесся дальше, врезался в валяющуюся на дорожке мусорную урну и кубарем полетел через руль.

Дуракам везет, и в их число входят даже капитаны Министерства по чрезвычайным ситуациям. Ничего не сломав и не разбив, Снифф прокатился по асфальту метров десять и замер, разбросав руки и ноги. Мимо пронеслось отвалившееся велосипедное колесо, стукнулось о бордюр, подпрыгнуло и упало в траву.

– Мама… – пробормотал капитан и попытался подняться.

Рюкзак сорвало, он отлетел в сторону, консервные банки и прочий скарб рассыпались. Но собирать имущество времени не было – на аллее появились черные рыболовы.

Один бежал с серьезным опережением, а второй – раненый – вяло семенил следом.

– Да что ж вы ко мне привязались?! – обиженно крикнул Снифф и, попрощавшись мысленно с рюкзаком, устремился к улице. При себе у него оставались только нож и «макаров» с пятью патронами. Как говорила бабка в деревне, на кота широко, на собаку узко. И два чудовища на плечах…

Перебежав пустую улицу, капитан обогнул «хрущевку» с магазином «Сантехника» на первом этаже и углубился во дворы. Такие же «хрущевки», помойка, качели, ржавые «Жигули», баскетбольная площадка, снова помойка, гаражи, маленький салатовый «Матиз» с распахнутыми дверцами, капотом и багажником, круглая клумба со скамеечками, снова «хрущевка», обгоревшая, пожар, наверное, был…

– Сюда! Сюда! – тревожно закричал кто-то впереди.

Капитан завертел головой и увидел подвальное окно, откуда махала человеческая рука. Собственно, само по себе это ничего еще не значило – вдруг приманка такая. Брат рассказывал, что в Зоне разное водилось – и разговаривать умело, и на жалость надавить… Чтобы потом слопать чаще всего.

– Ты кто? – крикнул тем не менее Снифф.

– Далерджон! Нас тут два! Иди суда скорей! Иначе ести будут!

Капитан оглянулся. Похоже, ести его пока никто не собирался, преследователи отстали. Или просто прятались до поры, успокаивали Сниффову бдительность.

– Иди суда скорей! – Из окна высунулась чумазая физиономия азиатского человека в круглой шапочке. – А то закроем!

Выбирать не приходилось. И капитан, став на четвереньки, полез в подвал. Он упал на что-то мягкое, за спиной загрохотало железо, и два голоса в унисон сказали:

– Салом алейкум! Корхо чихел? Как дела?

* * *

Двое таджиков жили в подвале с определенным уютом. Из квартир они приволокли два больших раскладных дивана, стол, кресла, посуду и одеяла, а из небольшого универсама на Минской – всевозможные продукты. Даже аптеку в цокольном этаже своего дома обчистили, набив целый шкаф лекарствами. Стены были украшены коврами и картинами, на полу тоже лежали ковры. Дополняла интерьер огромная плазма – естественно, нерабочая за отсутствием электричества. В целом помещение выглядело словно воровская малина в представлении человека, который сроду там не бывал.

В углу подвальной комнаты хитроумные таджики оборудовали нечто вроде печурки, выведя трубу наружу. Там они стряпали, и сейчас капитан прихлебывал из большой пиалы сладкий крепкий чай. Изрядно разбавленный коньяком «Арарат», который у таджиков тоже нашелся. В нескольких подсвечниках ярко горели свечи, распространяя церковно-парфюмерный аромат.

– Кушайте, кушайте, – радушно говорил таджик, подвигая к Сниффу пакет с твердыми, как камень, баранками и банку апельсинового джема. – Скоро обедать станем, сейчас Далерджон готовить будет… Его Далерджон звать, а меня – Рахматулло.

Стало быть, Далерджон – это тот, что с усиками и хитроватой жульнической физиономией. А Рахматулло – поинтеллигентнее и без усиков. В остальном они походили друг на друга: одинаковые спортивные костюмы, позаимствованные в очередном магазине по соседству, кроссовки, круглые вязаные шапочки.

– А я – Сергей, – представился Снифф, пытаясь разгрызть баранку. Не преуспев, он просто бросил ее в чай и стал ждать, пока размокнет.

Далерджон возился с печкой, что-то приговаривая и вскрывая консервные банки.

– Я знаю, Далерджон и Рахматулло говорить трудно, поэтому вы нас можете звать, как угодно. Меня как только не звали, пока я дворником работал.

– О боги, – пробормотал Снифф в растерянности. – И как мне вас звать?

– Я же говорю – как угодно, – заулыбался Рахматулло.

– Так… Тогда будете пока Краш и Эдди [7].

– Хорошо, – все так же улыбаясь, кивнул таджик. Вот тебе раз, подумал Снифф, пошутил, называется…

– А почему? – спросил Далерджон, подходя. – Я кто буду?

– Ты будешь Краш, а Рахматулло – Эдди.

– Хорошо, – кивнул новоявленный Краш. – Как американская кино. Краш…

Эдди подлил капитану еще чаю.

– Ты кем в Таджикистане-то своем был? – поинтересовался Снифф, вылавливая раскисшую баранку.

– Я? Учителем русского языка и литературы.

«Черт, – подумал Снифф. – А я его опоссумом обозвал. Хорошо если не знает, а вдруг?! Придумал же клички, идиот. Коньяк, наверное, подействовал на фоне многочисленных стрессов».

– Ишь ты… А ты, Краш?

– Милитсия служил! – с гордостью отвечал тот.

– Выгнали?

– Выгнали, – помрачнел Краш. – Другой больше денег давал, его взяли, мне сказали – иди…

– А как здесь оказались? То есть я понимаю, что вы оба – дворники, но почему спрятались, не уехали никуда? Вас же должны были эвакуировать…

Что он несет, подумал Снифф. Тут такое творилось, судя по рассказам… Уж про каких-то таджикских дворников сто раз могли забыть и даже если вспомнили, то не торопились вывозить.

– Мертвецэ… – сказал таджик Краш, показывая руками перед собой что-то непонятное.

– Мертвецы?

– Да, да! – закивал таджик. – Мортвые мертвецэ…

– Мы утром проснулись, а они во дворе, – объяснил Эдди. – Я как раз пошел подмести, смотрю – стоят. А потом за мной погнались. Я сюда забежал, кричу: «Далерджон, спасайся!» Тот не поверил, а потом сам посмотрел…

– Страшно, – закивал Краш. – Мортвые стоят, смотрят… Боялся. Теперь тут сидим, редко выходим. Только редко за поести, еще какаться в подъезд.

Донеся до капитана эту полезную информацию, Краш-Далерджон вернулся к очагу, где уже булькал казан. По подвалу поплыл аппетитный запах.

– А не лезут к вам сюда? – спросил Снифф, зачерпывая ложечкой джем.