Высшая мифология - Джоди Линн Най Страница 49

– Ну... Мне кажется... – Мона лихорадочно подыскивала объяснения, – мне кажется, он на стороне республиканцев, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Желание клиента – закон, – пожал плечами Пол.

Тут к ней подошел Брендан Мартуик с пачкой набросков.

– Госпожа Гилбрет, пока мы ждем, может быть, вам захочется посмотреть то, над чем мы работаем?

Майер отошел в сторону, давая Брендану возможность показать себя. Брендан принялся листать наброски. После каждого листа он поднимал голову и заглядывал в глаза клиентке. Мона одобрительно улыбалась. Ей нравился этот внимательный молодой человек с такими чудными синими глазами.

– Я знаю, использовать идеи практикантов, которые еще учатся в колледже, против традиций, – говорил Брендан, – но вы только представьте себе, что ваш образ ассоциируется с «Америкой Прекрасной»! «Прекрасна широтой небес и золотом полей», на фоне поля спелой пшеницы появляется ваше лицо, и потом под ту же мелодию появляется слоган: «„Гилбрет фид энд фертилайзер“ – за здоровое будущее нации!» Тут вам и здоровье, и экология, и патриотизм. Представляете?

Мона представила – ей понравилось.

– Да! – воскликнула она. – Прекрасная идея! Именно то, что мне надо. Это вы придумали? Какой вы талантливый!

Брендан оглянулся в сторону стола, чтобы убедиться, что никто из товарищей его не слышит.

– Благодарю вас, мэм, – сказал он, удачно обходя вопрос о том, кто это придумал. – Я так и думал, что вам понравится.

– Да-да, мне очень нравится. Ассоциировать «Гилбрет фид» с «Америкой Прекрасной» – это очень символично.

Мона пристально посмотрела на молодого человека. Не взять ли его в союзники?

– Мне кажется, – продолжала она, – на этом поприще вас ждет большое будущее.

– Хотелось бы! – от души сказал Брендан. – «Пи-ди-кью» дает мне шанс показать себя. Надеюсь, мне это удастся.

– Я старый клиент этой компании, – сказала Мона. – Условия практики мне известны. Как по-вашему, вы можете рассчитывать получить работу?

Брендан невольно оглянулся на девушку за столом, потом на дверь. Очевидно, то ли Дороти Скотт, то ли этот Дойль-младший норовят перебежать ему дорожку...

– Так же, как и все, – ответил он наконец.

– Ну что ж, – сказала Мона, – слово клиента здесь кое-что да значит. Если ваша работа мне понравится, я могу настоять, чтобы место дали именно вам.

Брендан улыбнулся ей, его чудные глаза блеснули.

– Я не пожалею времени, чтобы угодить такой привлекательной клиентке, мэм.

– Уверена, что эта работа вам по душе, – сказала Мона. – Вот этот молодой человек, который только что вышел...

– Кейт? – переспросил Брендан и снова оглянулся, чтобы убедиться, что его восклицания никто не слышал.

– Да-да, Кейт. Кажется, он имеет шансы вас оттеснить?

– Да нет, с чего бы? – встопорщился Брендан.

– Если вы мне поможете, я могу позаботиться о том, чтобы его совсем сняли с дистанции...

– Буду только рад, – сказал Брендан вполголоса, не меняя, однако, любезного тона. – Вы знаете, он в последнее время совершенно не интересуется работой, не могу понять почему. Вы ведь понимаете, в нашем деле нет места рассеянности. Мы должны полностью посвящать себя работе, это в интересах нашего клиента!

Мона перестала слушать, что там бормочет Брендан. Его слова напомнили ей о девочке, запертой в лесной хижине, «сестренке» Кейта. Мона ощутила легкий укол совести, но отмахнулась от него. Она здесь затем, чтобы помочь достойно представить в рекламе ее продукцию и ее самое – в первую очередь ее самое – и защититься от Кейта и его дружков из «Дуплистого дерева». Нынешняя рекламная кампания слишком важна для нее. Нельзя допустить, чтобы экологически озабоченные «зеленые» все провалили. К тому же ей нужны деньги... – Я хочу, чтобы эта рекламная кампания подстегнула развитие моего бизнеса, – сказала Мона вслух, адресуясь к Полу и остальным. – Я одобрю все что угодно, лишь бы это помогло поднять мои доходы.

– О чем тут речь? Что я пропустил? – спросил, входя в конференц-зал, еще один человек. Он пожал Моне руку. Она помнила его по прошлому году: человека зовут Ларри Солансон, он будет вести ее проект. Очевидно, Ларри слышал ее последнюю фразу. – Кстати, о доходах – не могли бы вы немного увеличить свой бюджет в этом году? Цены на размещение всех видов рекламы растут. Телевизионные компании вообще как с цепи сорвались. Сами понимаете, выборы на носу, приходится бороться за место в прайм-таймах. Ваших избирателей не помешает удобрить. Пятнадцати тысяч долларов должно хватить.

У Моны упало сердце. Снова деньги! Ни слова о деньгах, особенно теперь, когда она не знает, не засадят ли ее в ближайшие полчаса в тюрьму. Куда делся этот Дойль? Может, за полицией побежал? Ее озабоченность, очевидно, отразилась на ее лице. Пол поцокал языком и помахал Ларри, чтобы тот заткнулся. Солансон виновато улыбнулся, извиняясь за бестактность. Он подвинул Моне стул.

– Простите, – дипломатично сказал он, – я просто хотел как лучше. Вечно забываю, что не все разделяют мой энтузиазм.

Тут распахнулась дверь и ввалился Кейт с картонным подносом, нагруженным булочками и кофейными чашками. На руке у него висел металлический кофейник. Кейт осторожно опустил кофейник на стол и высвободил руку так, чтобы не уронить ничего с подноса.

– Извините, что задержался. В буфете булочки кончились, пришлось сбегать в булочную.

Он направился было к Моне, собираясь предложить ей кофе, но Пол жестом приказал ему поставить все на стол и сесть. Кейт послушался и занял единственный свободный стул в комнате, на дальнем конце стола. Мона была рада, что он все-таки не привел полицию, однако он попытался приблизиться к ней, и это снова привело ее в нервное состояние.

– Хорошо. Угощайтесь, пожалуйста. Ну-с, – сказал Пол, когда в комнату вошли еще двое, мужчина и женщина, – теперь все в сборе. Госпожа Гилбрет, со Сьюзи Ловет, нашим штатным художником, вы уже знакомы, и с Джейкобом Фишем, членом вашей творческой группы, тоже.

Мона кивнула им, и Майер продолжал:

– Как вам кажется, не слишком ли тут тесновато? Быть может, стоит удалить отсюда моих студентов? Оставим кого-нибудь одного, чтобы он потом рассказал другим. Думаю, остальные ребята не обидятся.

Это была вежливая ложь. Места бы тут хватило на всех. Пол просто давал Моне возможность избавиться от Кейта. Практиканты переглянулись и пожали плечами: что ж тут поделаешь?

– Да, пусть останется кто-нибудь один. Один наблюдатель нас не стеснит, – сказала Мона. Студенты обрадовались: каждый, естественно, надеялся, что оставят его.

– В конце концов, избиратели есть избиратели!

Мона улыбнулась им всем, но ее взгляд дольше других задержался на Мартуике, который с энтузиазмом улыбнулся и кивнул. От взгляда Майера это не укрылось.