Игра. Змеиный остров - Карина Шаинян Страница 49

— Надо же, промахнулась, — удивилась Лера, вставая на ноги. Нагнулась, не спуская глаз с Димы, подобрала острогу. В ее глазах остались лишь звериная настороженность и тупое упрямство.

Дима наконец одолел растерянность. Тут же обнаружилось, что кальмар по-прежнему зажат в онемевшей от удара по локтю руке. Не дожидаясь, когда Лера замахнется вновь, он сосредоточился и покрепче сжал фигурку.

В этот раз все было намного спокойнее. Вот он сам задумчивый, сидит на земле, привалившись к бревну, ноги неловко разбросаны. Босая пятка почти въехала в лужу крови, натекшей из легких Вовы, и на мизинце виднеется красный мазок. Диме мучительно захотелось отодвинуть ногу, убрать ее как можно дальше, стереть жуткое кровавое пятно, но он побоялся ослабить контроль над Лерой. Сжав волю в кулак, он отвернулся. Эмоции подождут. Сначала надо…

Дима вдруг понял, что совершенно не представляет, что делать дальше. Его план разрушили, и теперь требовалось время, чтобы придумать новый. Но размышлять, оставаясь в Лерином теле, Дима не смог: внезапно оказалось, что ему неловко и стыдно, как будто он оказался вынужден разделить с незнакомцем душевую кабинку. Чужое тело казалось непрошеным свидетелем. Молчаливым и равнодушным свидетелем, но отнюдь не слепым, и от этого было как-то не по себе.

Внутренне ерзая от иррационального смущения, Дима все-таки сумел сосредоточиться. Леру нужно было как-то нейтрализовать — тогда у него появится возможность нормально подумать. Дима перебрал несколько способов вырубить девушку, но все они слабо поддавались контролю и потому не годились: он не хотел, чтобы Лера очнулась в самый неподходящий момент или, наоборот, повредилась больше, чем ему надо.

Простейший вариант пришел в голову далеко не сразу, и Дима даже рассмеялся от облегчения, но тут же умолк: слышать женское хихиканье вместо своего, привычного, было пугающе странно. Не медля больше, Дима побрел вдоль пляжа, тщательно осматривая кучи мусора. Веревки встречались редко, и все — короткие, растрепанные, хлипкие. Зато пластиковых пакетов попадалось множество. Набрав целую кучу, Дима приволок их в лагерь и принялся методично разрезать на полосы.

Любопытно, что сделает Лера, когда опомнится связанная по рукам и ногам, раздумывал Дима, мерно орудуя ножом. И ужасно интересно — а что сделает он сам?

Стройка на Кох-де-Коле была в самом разгаре, и казалось, что сам остров гремит и брякает, как ящик с инструментами. Николай отошел от перил веранды, поставил на столик бутылку холодной, покрытой каплями воды колы. С довольным вздохом погрузился в плетеное кресло, вытянул длинные ноги.

— Химию всякую пьешь, — неодобрительно заметил Пленский. Николай беспечно пожал плечами.

— Хорошо здесь, — весело сказал он. — В Пномпене жарища, даже мне дышать нечем, все три дня под кондиционером отсиживался. Я на пять минут заскочил, со строителями парой слов перекинуться. Утром только вернулся, дел полно. Как там ваши студенты, на пляже пиво пьют? Кто выиграл-то?

Пленский отвел глаза.

— Никто пока не выиграл, — буркнул он.

— Сильны, — уважительно кивнул Николай. — И много их там осталось?

Пленский промолчал, явно не желая поддерживать разговор, и Николай насторожился. Что-то, видимо, пошло не так, но Пленский, конечно, в этом не признается. Даже если ему нужна помощь — не признается.

— Так сколько? — переспросил Николай.

— Все, — неохотно выговорил Пленский.

— Рация исправна? — быстро спросил герпетолог.

— Рация неубиваемая, ее хоть топи, хоть под грузовик кидай. — Пленский нахмурился еще больше. Он медленно багровел, готовый вот-вот разрядиться вспышкой гнева. — Не так все должно было быть! — рявкнул он и грохнул кулаком.

Хлипкий столик подскочил, сбрасывая с себя предметы, как норовистый конь — всадника. Тугая бутылка колы ударилась о цемент и взорвалась веером брызг и пены. Пленский вскочил, спасая светлые брюки, брезгливо стряхнул несколько долетевших капель.

— Я не знаю, что за идиотов мне подогнали, уволю всех кадровиков к чертовой матери. Всё не так сделали! У меня же четко было рассчитано: сначала засыплется ботан, потом — девки, потом этот, здоровый такой, тупой… Я не виноват, что они все сделали неправильно! Не знаю, может, они там действительно рацию сломали, этим дуракам ничего сложнее молотка в руки давать нельзя.

— Сколько у них было воды? — спросил Николай, тревожно хмурясь.

Пленский помедлил.

— Достаточно, — отрывисто выговорил он. — Если не форсить, можно растянуть на неделю. Я все рассчитал.

— А еще по вашим расчетам они уже три дня как должны были вернуться, — тихо вздохнул Николай.

— Однако не вернулись, кретины, — проворчал Пленский. — Ничего людям доверить нельзя, все приходится самому…

Он щелчком сшиб со штанины соблазнившегося на сладкое пятно муравья и нехотя, через силу выдавил:

— Завтра с утра собираюсь проверить, что они там учудили. Мне, может… свидетель понадобиться.

Николай кивнул. Он знал, что Пленскому проще удавиться, чем попросить по-человечески, но сейчас не собирался изводить его.

— А еще лучше сегодня, — предложил он. — Мой катер заправлен, так что…

— Нет, — насупился Пленский. — Завтра. Потерпят, не облезут. С ментом я договорился на всякий случай.

— С которым?

— С этим, который травой торгует. Не будет шум поднимать, если что не так. Не с чего, конечно, там все нормально должно быть, но мало ли. Пусть присмотрит. Да нет, все нормально будет. А если быковать начнет, можно напомнить, чем он сам занимается…

Николай с сомнением покачал головой, но спорить не стал. Взглянул на часы.

— Воды там действительно на неделю? — уточнил он.

— Если эти идиоты не додумались душ устраивать, то хватит. Нет, они могли, конечно, привыкли, что им по первому щелчку все тридцать три удовольствия подают. Но тогда бы мы уже знали.

Николай покусал кожицу на губе, снова взглянул на часы.

— Ладно, — бросил он, вставая. — Завтра увидимся.