Монах. Путь к цели - Евгений Щепетнов Страница 49

– Вас потом искали власти – как вы смогли уйти от ответственности?

– Наши родители очень влиятельные люди, они откупились от стражи и от суда. Послушай, она же осталась жива, я же знаю! Я готов заплатить столько, сколько ты скажешь! Я компенсирую!

– И здоровье ей вернешь? И годы, прожитые без детей? И отца ее из могилы поднимешь? Если бы не вы, он бы еще жил и жил. Тебе не кажется, что хватит уже коптить небо?

– Пощади! У меня дети! Жена! Я нужен государству!

– А когда насиловал девчонку, ты думал о ее будущих детях? Вы изувечили ее на всю жизнь! Хватит болтовни. Еще слово, и я сломаю тебе пару ребер. Отвечаешь только на мои вопросы. Если понял – кивни.

Аристократ с готовностью кивнул, и Андрей начал допрос. Через полчаса он уже точно знал – сведения Симона верны и время на слежку за объектами потрачено не зря. Все те, кто указан в списке, были виновны, и именно их он искал.

Андрей снова завязал рот пленнику, привязал его к системе блоков, чтобы руки были вытянуты вверх и двинуться тот не мог. Затем отправился за остальными.

Понадобилось около четырех часов, чтобы собрать всех. По часу на каждого. И это при том, что такой охраны, как у первого, у них не было. Обычные слуги-сторожа. В двух местах его обстреляли, правда, безрезультатно. Сирд оказал сопротивление – он даже спал с саблей. Крепкий боец, но не против Андрея. Тот выбил у него саблю, удар в солнечное сплетение – и мужчина обмяк.

Под утро все было готово.

Шанти осталась в конюшне следить за пленными – Андрей подвесил их за руки так, чтобы они стояли и были на расстоянии двух метров друг от друга. Они могли видеть, слышать товарищей по несчастью, но коснуться их не могли. Оставить их под охраной драконицы было совершенно безопасно – никто не смог бы войти в конюшню безнаказанно, пока она стояла на часах.

Андрей вышел из помещения. Посмотрел на небо – оно было черное, рассвет должен наступить часа через два-три, так он прикинул. Время осеннее, так что ночи длинные. До рассвета он должен уйти из города. Постучался в трактир, потом еще раз, сильнее, – вышел заспанный кухонный мужик Гитан, очумело вытаращил глаза:

– Ты чего, не ночевал, что ли? А я думал, ты с хозяйкой.

– Не запирай. Мы сейчас с ней сходим кое-куда. Коммерческие дела.

– Ладно. – Гитан недоуменно пожал плечами.

На его лице читалось: какие коммерческие дела в пять утра? Но он ничего не сказал, подумав, что у богатых свои проблемы – пусть их и решают. А он спать пойдет. Взяли дурную привычку шастать по ночам.

Олра спала, разметавшись на постели, и была такой домашней, такой родной, что у Андрее защемило сердце. Он сменил рубаху, положил к сердцу крестик, надел куртку. Еще раньше он переправил свои рюкзаки – один с вещами, другой с драконьими чешуйками – в фургон Федора. Его друзья выехали вечером и должны были ждать его километрах в десяти по тракту на юг, разжечь костер – как и тогда, когда он убегал из Нарска. Только тогда он уходил по канализации, а теперь… теперь его способ бегства был гораздо экзотичнее.

– Олра, вставай! Олра! – Он тихонько потряс спящую женщину за плечо, и она вскинулась, с недоумением глядя на одетого Андрея.

Потом ее лицо изменилось, сонные глаза распахнулись, и она убитым голосом спросила:

– Все-таки уходишь?

– Да. И хочу, чтобы ты ушла со мной. А сейчас собирайся! Будет тебе сюрприз, который я обещал.

– Какой сюрприз? Я так не хочу, чтобы ты уходил, вот это был бы лучший сюрприз, если бы ты остался…

– Собирайся, пожалуйста! У меня мало времени. Ну! Скорее, скорее!

– Сейчас… сюрприз тут или куда-то надо идти?

– Идти. Оденься потеплее, на улице ветрено и холодно.

Через пятнадцать минут они вышли из трактира, Андрей огляделся по сторонам – ни души. Идти было довольно далеко, и он все время поторапливал подругу. Та недоуменно хмурилась, но молчала, доверяя мужчине безоговорочно. Андрею было приятно, что она не раздумывая пошла с ним куда угодно, посреди ночи, в холод, ветер, дождь, не спрашивая, куда он ее ведет. Наконец через час, перед рассветом, они оказались в конюшне.

Олра глубоко вздохнула, успокаивая дыхание после долгой беготни – они почти бежали всю дорогу, – и, улыбаясь, спросила:

– Ну и где твой сюрприз?

В конюшне было темно, и она не могла рассмотреть, что там находится. Андрей снова начал процедуру по разжиганию фонаря, Олра, посмеиваясь, отобрала у него кресало, и через минуту фонарь снова горел. Женщина прибавила пламени, отдала светильник Андрею.

– Показывай твой сюрприз! Что-то ты вконец заинтриговал меня!

Андрей взял Олру за руку и повел в дальний конец конюшни. По мере того как они подходили к стоящим на полу, подвешенным за руки людям в исподнем, выражение лица женщины менялось – от предвкушения удовольствия до непонимания, растерянности и ужаса.

– Что… кто это? Зачем ты меня сюда привел? – Олра была близка к панике.

Андрей обхватил ее за плечи:

– Тихо. Успокойся. Это те, кого ты мечтала увидеть восемнадцать лет. Те, кто убил твоего отца. Те, кто изувечил тебя.

– Не может быть… – Голос женщины был тихим и усталым, как будто она заново проживала всю свою жизнь.

Олра не глядя взяла из рук Андрея фонарь, подошла к первому и стащила с него колпак, затем сорвала повязку, закрывающую рот. Андрей сразу предупредил:

– Кто сейчас крикнет, выколю глаз!

Он достал кинжал и демонстративно стал чистить им ногти.

Олра сняла повязку со второго, с третьего… пятого… Долго всматривалась в их лица, потом хрипло прошептала:

– Да, это они…

Она еще минуту молчала, потом всхлипнула, опустила на пол фонарь и, вытянув руки с загнутыми, как когти, пальцами, подошла к одному из своих мучителей – Сирду. Ее лицо было белым, страшным, как у горгоны Медузы. Олра всхлипнула и с силой вонзила ногти в лицо подонка, опустив их сверху вниз и сдирая кожу полосками. Он закричал, Андрей поморщился – впрочем, тут же подумал, что все равно особо никто не слышит, это не тот город, чтобы тут бежали на помощь, – и успокоился.

С лица негодяя свисали кровавые лохмотья кожи, и Шанти с уважением заметила, что у подруги Андрея когти как у драконицы. Олра тяжело дышала, глядя в лица насильников, подвывающих от ужаса, и молчала.

– Возьми. Делай с ними что хочешь. – Андрей вложил в руку женщины кинжал, и она недоуменно на него посмотрела.

Потом подошла к Сирду и без размаха, неуклюже, неумело ткнула его в живот раз, два, три, пять… Она била его и била, била и била, пока живот мужчины не превратился в сито. В конюшне отвратительно запахло дерьмом и кровью. Двое подонков потеряли сознание, глядя на расправу, а еще двое лихорадочно что-то бормотали, обещали, молили, плакали. Наконец Олра остановилась, тяжело дыша и всхлипывая, непонимающе посмотрела на дело рук своих, на кинжал, зажатый в руке. Разжала пальцы, и клинок упал, воткнувшись в пол конюшни. Потом отбежала в сторонку, и ее долго и тяжко рвало, со стонами и вскриками. Андрей подошел к ней, Олра отрицательно мотнула головой: