Проданная - Елена Кондрацкая Страница 49

Лана бросилась бежать, но Игон держал крепко. Он ловко сделал подсечку, и Лана, вскрикнув, рухнула на спину. Игон присел рядом, придавив Лану протезом. Тот оказался тяжёлым – Лане едва удалось вдохнуть. Принцесса попыталась закричать, но мужчина зажал ей рот ладонью и приставил к горлу нож.

– Простите меня, принцесса, но вы должны пойти со мной, – зашептал он. – Не кричите, и я вас не трону.

Лана была так напугана, что едва понимала смысл слов Игона. Наконец она увидела очевидное: кто-то очень не хочет, чтобы она добралась до Красного Замка. И если первое похищение можно было считать страшной неудачей и результатом необдуманных действий, то это… Лана постаралась успокоить дыхание и медленно кивнула, соглашаясь с условиями Игона. Надо было думать. И тянуть время.

Игон помог принцессе подняться и крепко взял её за предплечье. Лезвие предупредительно уткнулась куда-то в поясницу.

– Я очень рад, что мы договорились, – кивнул Игон и толкнул Лану в спину. – А теперь давайте немного прогуляемся.

– Куда мы идём? – спросила принцесса.

– Есть тут одно местечко, – расплывчато ответил Игон и заставил Лану ускорить шаг.

Они углублялись в чащу. Чем дальше от пожарища, тем становилось темнее. Принцесса едва различала дорогу. Почва становилась более рыхлой и вязкой, будто после дождя, и Игону с протезом двигаться было сложно – мужчина сильно хромал.

Они заходили всё глубже в лес, и с каждым шагом Лана отчётливее понимала: Игон не собирается оставлять её в живых.

– Вы меня убьёте?

– Не болтай. Топай, – огрызнулся Игон.

– Если вам заплатили, – продолжила Лана. – Я дам втрое больше. Давайте вернёмся. Я скажу всем, что вы меня спасли…

– Вы, богачи, правда считаете, что всё вертится вокруг денег? – Игон плюнул себе под ноги.

– Зачем же вы тогда это делаете?

Некоторое время Игон молчал.

– Я не плохой человек, – в итоге сказал он. – Я честный солдат. Но у меня есть семья.

– Вам угрожают? – догадалась Лана. – Я верю вам. Я верю и вижу, что вы хороший человек, который знает, как правильно поступать. Обещаю, мы с Роббом и лично с Императором сможем защитить вас и вашу семью. Вы будете под императорской защитой, Игон.

– Ничего не выйдет, – в голосе Игона слышалась горечь. – Они всё знают и всё видят. У них хватило наглости прислать письмо в день свадьбы моей дочери. А старшая дочь и её дети у них. Они не оставили мне выбора. И если я не предъявлю им доказательства вашей смерти к рассвету – мои дети… они…

Игон осёкся. Лана не видела его лица, но слышала, что тот силился сдержать слёзы.

– Игон, я уверена, что мы сможем помочь, – солгала Лана.

– Не сможете.

– Кто эти люди?

Вместо ответа Игон заставил Лану остановиться.

– Пришли, – сказал он. – Раздевайтесь.

– Что?

Перед Ланой темнела ровная гладь водоёма. Пахло сыростью. Кричали лягушки.

– Раздевайтесь.

– Нет.

– Хорошо. Тогда я вас убью и раздену сам, – Игон перехватил нож.

– Стойте! Ладно, я раздеваюсь! – Лана надеялась потянуть время.

Коснувшись дрожащими руками ворота рубахи, она судорожно озиралась по сторонам, надеясь выцепить взглядом хоть что-то, что могло бы ей помочь или дать подсказку, как быть. Она не знала, что искать, и мысли путались – но надо было срочно что-то делать.

Когда Лана коснулась второй пуговицы на вороте, в сознании вспыхнула спасительная мысль. В сумке, которую она успела схватить во время пожара, лежал кинжал с заточённым псом. Если бы только она могла незаметно его достать! Но Игон не сводил с неё глаз. Лана понимала: одно неверное движение – и она может умереть. Да и что – чёрт возьми! – она будет делать с этим ножом? Сможет хотя бы задеть опытного солдата? Или Игон окажется быстрее и проворнее и прикончит её, едва увидев оружие?

Неужели помощи ждать неоткуда и это её единственный шанс спастись? Может, просто побежать? Он с протезом, она точно будет быстрее…

Лана расстегнула третью пуговицу. Игон вытер рукавом блестящий от пота лоб и покосился на заросшее тиной болото. Это шанс! Лана медленно – слишком медленно! – потянулась к сумке на бедре, коснулась клапана… Игон резко повернулся к ней и шагнул вперёд, Лана в страхе отдёрнула руки. Сердце взметнулось к самому горлу.

– Когда я разденусь, – начала она в надежде отвлечь солдата. – Вы меня зарежете этим ножом? А потом утопите в этом болоте?

Руки Игона задрожали. Подобные разговоры явно заставляли его нервничать. Не нужно было хорошо разбираться в людях, чтобы понять, – Игон не убийца. Конечно, ситуацию это не меняло: отец пойдёт на всё, чтобы спасти своих детей.

И всё же Лана решила продолжить говорить – неуверенность Игона внушала ей надежду. Может, получится его разжалобить? Или подгадать момент, чтобы снова попытаться достать нож? Лана отчётливо понимала: чем больше она говорит – тем дольше остаётся живой.

– Вещи, полагаю, вы спрячете, а потом сожжёте? Да, без них меня и не признают… Если кто-то когда-нибудь вообще меня найдёт.

Игон прижал ладонь ко лбу. Его дыхание было громким, тяжёлым и прерывистым.

– Замолчи! – выкрикнул он. – Заткнись и снимай эту чёртову одежду!

– Вы ударите меня в грудь? – Лана скинула с плеч рубаху. Её голос дрожал. – Мне очень страшно. Сердце так быстро бьётся. Мне кажется, что даже вы его слышите. Если вы будете бить в него, я, должно быть, умру быстро. Пожалуйста, не бейте в живот – я слышала, что тогда человек долго мучается. Хотя, наверное, проще всего будет перерезать горло…

Игон схватился за голову.

– Если ты не заткнёшься, то я…

– Что, Игон? Убьёте меня? – Лана дрожащими руками принялась развязывать шнурок на штанах.

Она плохо отдавала себе отчёт в том, какие именно слова вылетали из её рта, но продолжала выбивать Игона из колеи:

– Мы ради этого сюда и пришли, к сожалению. Но я знаю, что вы не убийца. Я знаю, как тяжело вам будет вонзить в меня нож. Я же тоже дочь, Игон, пусть и не ваша. Я такая же жертва, как ваши девочки.