И оживут слова. Часть III - Наталья Способина Страница 49

— О чем вздыхаешь, краса? — тут же спросил Алвар.

Я обернулась к нему. Он выглядел задумчивым, и обратился ко мне, кажется, из вежливости, но я не удержалась от соблазна спросить:

— А брат Сумиран, какой он?

Я на самом деле не могла себе представить, как может выглядеть человек, создавший целый мир. Алвар нахмурился и помедлил с ответом, а потом признался:

— Я не знаю, как тебе рассказать. Он… он всегда был и всегда будет. Думая об Огне, я всегда думаю и о нем. Он — часть меня.

— Но как же тогда ты собираешься воевать против него?

Алвар покачал головой и отвел взгляд.

— Или ты не собираешься? — спохватилась я, холодея от этой мысли. — Ты… На чьей ты стороне?

Мне показалось, что Миролюб и Альгидрас придержали коней, хотя оба делали вид, что не слушают наш разговор.

— Я с Альгаром, — негромко ответил Алвар. — На той стороне, что он выберет.

«Час от часу не легче», — подумала я. Альгидрас перестал притворяться, что не слушает, и резко сказал что-то по-кварски.

— Говорит, что ненавидит меня, — доверительно сообщил Алвар.

Альгидрас вновь что-то сказал, Алвар скривился, как от зубной боли, и произнес:

— Это он плохое сказал.

Я покачала головой. Очень хотелось спросить, что Алвар будет делать, если Альгидрас не захочет объединять его ненаглядную святыню. Но мне стало жаль Алвара, поэтому я молча уставилась в спину Альгидраса, гадая, не страшно ли ему сейчас, когда от его решения зависят жизни стольких людей. И осознает ли он степень опасности, и справится ли он с ней? И что теперь вообще будет?

Я вдруг подумала о том, что еще несколько недель назад переживала из-за неизвестности и приближающейся смерти. Теперь же я не была уверена не то что в своем будущем — существование целого мира вдруг стало под вопросом. И решалось все на моих глазах. Несмотря ни на что, я была благодарна судьбе за возможность оказаться здесь, прожить настоящую жизнь, яркую, сумасшедшую, опасную, влюбиться, обрести семью. Смерть как расплата за все это уже не казалось столь ужасной ценой. Как славно, что однажды Павел Николаевич предположил, что я смогу написать историю.

Я почувствовала, что губы сами собой расползаются в улыбке. Несмотря ни на что я была счастлива здесь и сейчас. А еще я ощущала себя невероятно сильной и способной свернуть горы. Алвар рядом со мной хмыкнул, и я покосилась на него. Он покусывал нижнюю губу, сдерживая улыбку.

— Что? — с подозрением спросила я.

Он лишь помотал головой и сказал что-то по-кварски. Альгидрас не ответил. Я пожала плечами и задрала голову, рассматривая листву над нами, вдохнула полной грудью и вдруг почувствовала что-то странное.

К радости, ощущению небывалой свободы и почти всемогущества добавилась тревожная нотка. Я невольно повернула голову направо, потому что мне показалось, будто меня оттуда позвали. За деревьями никого не было видно. Но чувство, будто за мной кто-то наблюдает, не исчезло.

Я повернулась к Алвару, чтобы проверить, чувствует ли он то же самое. Но Алвар ехал, прикрыв глаза, и его губ касалась легкая улыбка. Я не решилась тревожить его вопросами и вновь принялась вглядываться в чащу. Вновь безрезультатно. Я пыталась успокоить себя тем, что это земли Радима и что никакой лихой люд не может притаиться за деревьями, однако самовнушение помогало слабо. Перед мысленным взором то и дело проносилась сцена нападения, которое мы пережили совсем недавно.

Спустя десять минут чувство стало невыносимым. Теперь к ощущению пристального взгляда прибавилась уверенность в том, что мне нужно свернуть в ту сторону. Мне было нужно… куда-то. Я тряхнула головой и попыталась мыслить рационально. Я уже видела то, что никак не объяснилось бы в моем мире. Если человек способен зажигать огонь, создавать ветер и дождь, что мешает ему навевать мысли? Что, если меня просто заколдовали? Значит, я непременно должна сказать об этом, иначе опасность грозит и моим спутникам.

Из последних сил цепляясь за доводы разума, я решительно повернулась к Алвару:

— Алвар, мне… мне кажется, что меня кто-то зовет. Вон оттуда.

Я вытянула руку в сторону непроходимой чащи. Спохватилась, что Алвар посчитает меня сумасшедшей, успела успокоить себя тем, что он и сам не слишком нормален, когда он мягко улыбнулся и ответил:

— Знаю, — а после этого обратился к Альгидрасу на кварском.

На этот раз Альгидрас натянул поводья и что-то пояснил княжичу. Миролюб оглянулся на меня. На его лице отражалось беспокойство. Алвар перехватил поводья моего коня, заставив того остановиться. Сам спешился и помог спешиться мне. Все это было сделано без каких-либо пояснений.

— Что происходит? — спросила я.

— Ты устала, поедешь с Альгаром.

— Что? Я не устала! Меня кто-то…

— Ш-ш-ш. Ты устала, — понизил голос Алвар, и я поняла, что они скормили Миролюбу какую-то свою версию происходящего.

— Что это на самом деле?

— Ничего не бойся! Альгар со всем справится.

— Что?

Однако ответом меня никто не удостоил. Вместо этого Алвар больно сжал мою руку повыше локтя и подтащил к коню Альгидраса. Не успела я оглянуться, как оказалась сидящей на коне перед Альгидрасом, еле сдерживаясь от того, чтобы не заорать.

Миролюб что-то спросил, Альгидрас ему ответил,? я даже не успела вникнуть в суть дела,? и мы отправились в путь. Я прислушалась к зову и поняла, что он начал ослабевать. Сейчас он казался шепотом на краю сознания, а еще в нем появилась такая нечеловеческая тоска, что я невольно стала прислушиваться к этому ощущению, пытаясь уловить то, что чувствовала перед тем, как обратилась к Алвару.

— Не делай так, — тут же прошептал Альгидрас у моего уха, послав волну мурашек по моему позвоночнику.

— Как? — шепотом спросила я, пытаясь понять, чем он недоволен.

Я старалась отодвинуться от него изо всех сил, так чтобы единственная точка соприкосновения наших тел была между его ладонью и моим животом. Он не ответил, и я постаралась отклониться еще сильнее вперед и снова уцепилась за ускользающий тоскливый зов.

Дорога сузилась, и Миролюбу пришлось пустить коня вперед и устроиться впереди нас. Альгидрас словно только этого и ждал. Он тут же притянул меня к себе и зло прошептал:

— Не делай так! Не давай ему себя звать!

Наконец сообразив, о чем речь, я прошептала:

— Кому?

Альгидрас коротко выдохнул сквозь зубы.

— Слушай. Он зовет. Сильно. Меня тоже. Его все здесь слышат. Тебя он зовет сильнее всех, потому что… Неважно. Мне тяжело, когда ты к нему тянешься. Не думай о нем!

— Да о ком?! — прошипела я, выворачивая шею, чтобы заглянуть ему в лицо.

Дорога расширилась, и нас догнал Алвар. Он обратился к Альгидрасу по-кварски. Тот ответил с раздражением.