Сварог. Рыцарь из ниоткуда - Александр Бушков Страница 49

Хорошо еще, никаких змеелюдей не видно. Сварог топал ногами,махал руками и ежился, пока не вспомнил про заклинания. Одну за другойторопливо осушил три чашки горячего кофе – хорошо все-таки быть магом, пусть инедоучкой, и в приступе нерассуждающей решимости спустился с башни. Дневнойсвет подействовал на него, как хлыст. Над деревьями сияла ало-золотая полосавосхода, сориентировавшись по ней, Сварог быстрыми шагами направился в тусторону, где вчера видел реку.

То и дело приходилось переступать через толстые корни,змеившиеся прямо по земле, – да, лес, никаких сомнении, умел ходить нехуже его самого…

Недосмотрел, споткнулся, и тут же, словно это послужилосигналом, лес стал оживать. Кроны зашевелились, ветки плавно опускались кземле, словно бы ища Сварога на ощупь, но он, плюнув на графское достоинство,припустил, как заяц, уклоняясь от шарящих ветвей, насколько удавалось.Несколько раз налетал лицом на пучки листьев, выставив перед лицом согнутую влокте руку, несся зигзагами, а в кронах уже слышался ропот и шум, вроде бы дажечленораздельный – нет, на эти штучки нас не поймаешь, подите вы все с поющимизмеедевами и говорящими деревьями…

Опомнился, выскочив из леса на равнину, обеими рукамиотряхнул волосы от запутавшихся листьев. Увидел еще один скелет и почтиравнодушно прошел мимо – впереди, среди окаймлявших долину откосов, виднелсяширокий проход, вполне подходящий для человека, но узкий для живого дерева сраскидистой кроной…

Оглянулся. Сзади шумело и шелестело, над равниной пронессястранный звук, напоминавший длинный призывный крик, крайние деревья, кажется,сдвинулись с места – но Сварог уже нырнул в проход, почти бегом пустился средиголых граненых скал. Нет, деревья сюда не пролезут. Зато могут выйти навстречуместные обитатели, а деваться-то и некуда, по скалам не вскарабкаешься…

– Ну вот, – грустно-философски констатировал он,выхватывая меч. Опомнился, перебросил его в левую руку, достал шаур, держапалец над самым спуском. Похоже, это и называется – упомяни о черте…

В узком скальном проходе шириной уарда в два, загораживаяему дорогу, лежал лохматый черный пес.

– Вот и свиделись, – громко, прогоняя испуг, сказалСварог, прислонился спиной к скале, чтобы сзади не зашел ни один неожиданныйсюрприз, стал ждать.

При звуке его голоса пес торопливо поднял лобастую голову,завертел ею вправо-влево, словно бы прислушиваясь. Глаза у него оставалисьзакрытыми. Потом он рухнул набок, открыв голый розовый живот, засучил лапами ижалобно захныкал. Попытался неуклюже встать, упал на землю и заскулил громче.

Сварог перепробовал все известные ему заклинания, но никакихизменений не произошло. То, что он видел перед собой, было истинным обликомнеизвестного зверя, который, несмотря на размеры взрослой овчарки, всеми своимиповадками и видом чрезвычайно напоминал оставленного матерью без присмотращенка. Судя по нераскрывшимся глазам – не старше двух недель. Но какова жетогда мамаша?

Сварог выжидал. Непонятного возраста зверь хныкал всежалобнее и громче, упрямо подползая все ближе. Если это и в самом деле щенок,мамаша соответствующего роста, вернувшись, закатит такой концерт посягающему начадо…

Потом он решился. Осторожно обошел зверя, чуткоприслушиваясь. За поворотом проход расширялся, выводя в ущелье. Сварогостановился, огляделся, присвистнул. Скулеж за его спиной приближался – щенокполз за ним, теперь Сварог не сомневался, что это и в самом деле щенок, а матьза ним уже не вернется.

От нее почти ничего и не осталось – клочья черной шерсти вкровавых лужах, оторванное ухо размером с газетный лист. Должно быть, оназатащила малыша в проход, слишком узкий для напавшего на нее противника,вернулась в ущелье и приняла бой. Либо ее враг не уступал ей силой и размерами,либо врагов была целая стая. Оба варианта не сулили Сварогу ничего приятного.Кровь еще не успела свернуться окончательно – те, кто это сделал, могутотираться неподалеку…

Вернувшись к щенку, Сварог присел на корточки. Векинаконец-то разомкнулись, на Сварога таращились совершенно бессмысленные,мутно-фиолетовые глазищи. Мокрый нос требовательно тыкался в ладони. Щенок ужене хныкал – надрывно орал. Просил есть. То, что перед ним не мать, его ничутьне заботило. Он еще не знал, что таких, как Сварог, здесь не должно быть. Исырое мясо, извлекаемое Сварогом из воздуха, глотал, не жуя, пока не налопался.Затих, завалился на бок и стал неумело ловить ногу Сварога лапищами сполупрозрачными, налитыми розовым когтями.

– Навязался на мою голову, – сказал Сварог озадаченно.

Оставить здесь нельзя – сожрут в два счета.

– Меня самого того и гляди сожрут, – сказалСварог. – Если не хуже. Но для тебя это слабый аргумент. И для меня этослабый аргумент. – Он говорил громко, чтобы не так тоскливо было посредибурых скал. – Все дело в том, что наши собаки подрывались на минах, мы ихтуда привезли и заставили искать мины, так что благодари, сопляк, этих собак,которые еще не родились, потому что мы перед ними чертовски виноваты, может,даже больше, чем перед людьми…

Он долго возился, пока оторвал от кафтана две узких длинныхполоски золототканой тесьмы. Одну обмотал вокруг шеи щенка вместо ошейника,другую привязал к ней вместо поводка. Впервые в жизни воспользовалсязаклинанием, лишавшим предметы веса. Правда, это годилось только для мелкихпредметов, а щенок весил немало, и оттого Сварог почувствовал себя так, словнозатащил пятипудовый мешок на пятый этаж – оказывается, у заклинаний были ипобочные эффекты… Отдохнув немного, зашагал вперед. Щенок плыл в воздухе, но непохоже, чтобы он от этого испытывал какие-то неудобства.

Короткое мощное шипенье пригвоздило Сварога к земле наоткрытом месте. Он остановился, завертел головой, высматривая источник звука.Мелькнула дикая мысль – паровоз. Именно на паровоз это больше всего походило, аесли искать другое объяснение, заранее жутко делается…

Он так и стоял, когда справа, не так уж далеко от него,поднялась над каменной осыпью черно-зеленая змеиная голова величиной строллейбус.

Уму непостижимо, сколько успевает человек сделать засчитанные секунды. Сварог совершенно не помнил, как он оказался за отдаленнымвалуном, когда лег, намотав на кулак тесьму, держа щенка у земли.

Змея поводила головой, медленно вытягивая тело на осыпь.Шуршали, похрустывали, скрежетали камни под грязно-белым брюхом. Сварог, несдержавшись, пощупал ладонью штаны меж ног. Сухо. Но он не удивился и незастыдился бы ничуть, окажись там мокро.

К нечистой силе, мгновенно определил он, змея не имеланикакого отношения. И меч, и шаур для нее немногим опаснее булавок, очень ужгромадная. Самое подходящее в такой ситуации – мужественно застрелиться…Попробовать отпугнуть ее слабеньким огнем, годным только на то, чтобыприкуривать?

Щенок недоумевающе заскулил. Ему очень понравилось плаватьпо воздуху, и он сердился, что забава кончилась.