Ледяная магия - Ольга Романовская Страница 48

Не сводя взгляда с врага, всячески давала понять, нападать не собираюсь, наоборот, жутко боюсь, а сама незаметно сконцентрировала лед на кончиках пальцев.

Не подозревала, что во мне скрыта актриса! Хотя до истории с убийством я о многих своих качествах не догадывалась. Вжавшись в стену углового дома, за которым якобы собиралась укрыться, приложила платок ко рту. Картинный жест, нарочитый, но темнота сгладит пафос. Колдун не критик, одновременно следит за десятком людей и занят собственной жизнью, а не чужим умением выражать чувства. В моем случае – страх. Платок плавно, вместе с движением руки скользнул вниз, на мостовую. По ней зазмеилась ледяная дорожка. Она, словно ящерка, добралась до указанного мной места и замерла, поджидая мужчину в плаще. Лишь бы не заметил, не догадался!

Платок, разумеется, превратился в сосульку.

Колдун отступил, заслышав тяжелый топот ног стражи – кто-то сбегал за подмогой. Детская ловушка сработала, мужчина поскользнулся, больно приложившись затылком о булыжники. Позлорадствовала: так ему и надо! Капюшон слетел, обнажив приметную рыжую шевелюру. Поздравляю, Олден Монк, костер ждет вас. Прошла минута, другая, а колдун не двигался. Даже не верила, что все оказалось так просто.

Первым к Олдену подошел Гордон и, наклонившись, приставил к горлу лезвие ножа.

– Если я убью, мне ничего не будет, – обрисовал картину инквизитор, – поэтому не советую дергаться. Ресурс у артефакта большой, на вас хватит. Попытаетесь сорвать – смотри пункт первый. Вы ведь уже однажды умерли, Марк Орен, пора хоть раз сделать это по-настоящему.

Пришедший в себя Олден дернулся и замер, таращась на старшего следователя. Он не ожидал, что настоящее имя вскроется так быстро. Затем пришла моя очередь получить порцию презрения. Колдун медленно, очень медленно отвел нож от горла и сел. Взгляд отыскал меня.

– Не могла сдохнуть в застенках Второго отдела, бесполезная дрянь!

Олден вложил в сказанное столько злобы, что по телу пробежали мурашки. Колдун меня ненавидел, и вскоре я убедилась, насколько. Оттолкнув Гордона, со звериной прытью и ловкостью колдун вскочил и обрушил на меня настоящий ледяной туман. С обеих рук, не жалея силы, чтобы наверняка. Движение времени замедлилось. Я видела неукротимо надвигавшуюся стену магии, понимала, она не пощадит, заморозит даже сердце ледяной ведьмы, но словно остолбенела. Руки плетьми повисли вдоль тела, разум отказывался подавать команды дару. Потом пелена спала, невидимая спираль начала раскручиваться. Повалившись набок, призвав на помощь весь скопившийся внутри лед, попыталась пробить брешь в неукротимом потоке, спасти собственную жизнь. Мышцы налило свинцом. Скрепя зубами, с трудом сдерживала чужую мощь. Силы постепенно иссекали, но я смогла, отвоевала для себя толику пространства. А потом все резко закончилось. Лед со звоном рухнул на мостовую, обдав брызгами-иголками. Отыскав взглядом Олдена, поняла, что произошло, – на него надели ошейник, тот самый, который некогда носила я.

– Клэр?

Встревоженный Гордон склонился надо мной, но опасался прикоснуться. Ну да, я сейчас сам лед, могу заколдовать.

– Все в порядке? Он вас не ранил?

Покачала головой и попыталась загнать стужу обратно, в далекие глубины, где ей и место. Она отчаянно сопротивлялась, манила безумием власти, но я справилась. Как тяжело! Чем чаще обращаешься к дару, тем сильнее он становится.

– Уже все, – ответила на молчаливый вопрос инквизитора. – Я… Мне нечасто приходилось практиковаться в ледовых чарах.

– Надеюсь, вы не станете опытной ведьмой, Клэр.

Гордон протянул руку и помог подняться. Тяжко вздохнув, прильнула к нему: я отчаянно нуждалась в тепле. Противостояние с Олденом выпило энергию, а без нее маг – словно замерзший путник. Инквизитор догадался, обнял, позволил засунуть руки под пальто. И все при свидетелях. Только они сейчас меня вовсе не волновали. Уткнувшись лбом в шерстяной шарф, стояла, медленно приходя в себя. Звуки окружающего мира словно померкли.

– Давайте вернемся в гостиницу. Вас донести?

– А?

Подняв голову, недоуменно уставилась на Гордона.

– Вы очень бледная.

Он невесомо коснулся моего подбородка. Перчатка – словно вторая кожа, гладкая, теплая. Сейчас бы к очагу, кружку горячего чая в руки…

Колдуна уже скрутили и увели. На перекрестке улиц остались только мы с Гордоном и капрал, тактично не мешавший командиру. Ну вот, теперь все убеждены, будто у нас роман. Хотя разве они далеки от истины? Пусть думают, надо же людям кого-то обсуждать долгими зимними вечерами, без сплетен жизнь станет пустой.

– Он очень много сил вложил в оледенение.

– Со злости, Клэр, со злости. – Гордон снял перчатки и попытался отогреть дыханием мои побелевшие пальцы. – Преступников часто губит импульсивность, вот и Олден сорвался. Завтра же с вас официально снимут обвинения. Как, сходите со мной на заседание Совета, выступите, а после постоите рядом на Ратушной площади? Хочу сделать заявление.

Выступать на Совете? Дудки! Достаточно бумаги о помиловании.

– Хорошо, только на площади, Клэр, – угадал мои настроения инквизитор. – Свысока посмотрите на тех, кто плевал вам в спину.