Крылья Руси - Галина Гончарова Страница 48

Королева, мать ее…

* * *

– Когда-то вы теперь приедете…

Соня крепко расцеловала Ваньку, обняла на прощание Беллу.

– Здесь вас всегда будут ждать, что бы ни случилось.

– Спасибо, сестренка.

– Спьасибо, – тщательно выговорила Белла. За зиму она сильно прогрессировала в русском, но легкий акцент оставался. Хотя это ее делало только более очаровательной.

Кремль пустел.

Ушли на войну мужчины, уехали Володя с Наташей, отправилась на богомолье Любава – решила заранее приспосабливаться, а то давно никуда не выезжала, отправились в Дьяково дети…

– Ваня, ты помнишь про наш уговор.

Иван кивнул.

Помнит – и сделает. С ними в Португалию поедут десятка два Софьиных людей, которых она почему-то называла «охотники за головами». Чьими?

Ученых!

Там, в Европе, кипят войны, гибнут люди, а на Руси – тишь да гладь. Относительно, конечно, но ведь и приглашать их будут не в Крым, а в Москву. В Университет.

Ребята из царевичевой школы поездят по Европе. Каждый должен отобрать не меньше десяти ученых – и убедить их поехать на Русь.

Как?

Как угодно.

Заинтересуй, предложи грант, укради любимую собачку и пошли ее на Русь, чтобы ученый за ней поехал – твои трудности. И чем выше качество ученых, тем большую награду ты получишь.

Софья не могла сама заниматься наукой, но развивать Университет стоило.

А при чем тут Ваня?

Ребята – не ученые, они охотники за головами. А как понять, кто лучше, кто хуже, кем стоит заниматься, кем не стоит? Вот тут Иван и может помочь в сложных случаях. Обещал.

А потом заскрипели колеса карет, взметнулась пыль под копытами коней – и вот уже и нет никого на площади перед Кремлем.

Не понимают жители двадцать первого века своего счастья, никак не понимают. С поездами, самолетами, машинами…

А вот поездили бы в карете, когда путешествие из Петербурга в Москву мало не неделю – и это по царской дороге, а не как сейчас. Сейчас-то и побольше будет. Это вам не «Красная стрела».

И Софья отчетливо понимала, что может никогда больше и не увидеть брата, Белочку, тем более – их детей… тоскливо.

Боже, как же от этого тоскливо. Как птице в клетке!

Что ж. Зато она не заперта в тереме, как царевны до нее, хоть тут она судьбу переломила. И дороги строятся. Так что не стоит унывать, государыня.

За работу.

* * *

Отправлялась на войну и датская армия.

Кристиан был доволен и воодушевлен. На хозяйстве оставался Георг, но в кои-то веки не проявлял недовольства.

– Если у нас все получится, ты можешь сесть на трон Англии, – втолковывал ему брат.

И верно, по жене. Но…

– Французы?

– Людовик своего не упустит, это верно. Но это надолго, а если что – думаешь, кого предпочтут англичане? Протестанта, который женат на дочери их покойного короля – или ставленника французского короля?

Ответ был ясен.

Так что Георг оставался дома с превеликим удовольствием и надеждой. А Кристан, во главе армии из сорока тысяч солдат собирался вторгнуться в Швецию из Хельсинборга, как и обычно. И постепенно пойти маршем по Сконе.

Алексей Алексеевич ударит с другой стороны, из Финляндии, а воевать на два фронта шведы не смогут, нет у них ни сил, ни денег. Так и до Стокгольма дойдем…

Карл, конечно, будет сопротивляться, но помощи ему ждать неоткуда, платить за нее тоже нечем – пока никто в Европе не спохватится, есть шанс поделить Швецию, как согласовано. Чтобы и Дании отошел хороший кусок, и Руси, ну и союзникам досталось. И глупо будет его упустить.

Датская армия насчитывала почти двадцать тысяч человек. Несколько десятков пушек, кавалерия…

Им предстояло переправиться через пролив, но кораблей хватало. А вот шведские суда после разгрома русским флотом особой опасности не представляли.

Карл остервенело строил новый флот, но это ж не просто лоханки? Флот – это и пушки, и матросы, а вот последних как раз был недобор. Чтобы умных и опытных. Раньше такими на шведских кораблях были все, сейчас же, в лучшем случае, каждый пятый.

Да и сами корабли…

Из сырого дерева, потому что в стране бардак, на верфях, что ни день, пожары, а откуда доски-то везти? Из Европы? Из Колоний?

Второе и то вероятнее, но дерево-то золотым получится. Одним словом, в победе своего флота Кристиан и не сомневался – и собирался запустить его в залив. Пусть крейсирует вдоль шведских берегов.

А к тому же…

Аландские острова.

Взяв их, можно спокойно идти на Стокгольм. Прошлый раз они их захватывали, да отдали. В этот раз они такой ошибки не совершат. Не бывать больше Швеции. Натерпелись! Довольно!

* * *

Илона ожидала многого. Но такого сердечного приема…

Ей-ей, можно было подумать, что она – королева Франции. Или Испании. Кто-то очень важный и нужный. Потому что столько радушия…

Илона прекрасно понимала, что поляки нужны ей больше, чем она им. Польше – что? Стояла и стоять будет, тем более, большую часть шляхты Михайла отправил воевать вместе с Собесским – и оттуда много кто не вернулся, оставшиеся паны сидели ровно и неустанно славили мудрого правителя, да и поддержка Руси кое-что значила. Польша-то выстоит.

А вот они без поддержки Руси и поляков быстро превратятся в тот же придаток Австрии, каким и являлись несколько веков.

Вассалитет был нужен больше венграм. И свадьбы эти – тоже. Какое там – отказаться? Илона так и настраивала и Ферека, и Юлиану – даже если вам кто-то не понравится, стисните зубы и терпите! Терпите, балбесы!

Жить хотите?

Тогда и на корове женишься, и за черта замуж выйдешь! Жужанны вам мало? Думаете, вас Леопольд пожалеет?

Не думали, отчетливо понимая, что жалости им от Австрии не дождаться. Но готовы были к худшему. Что примут их… ну, не как нищих просителей, но как бедных родственников, и что за спиной будут фыркать…

Ан нет.

И сердечная улыбка Михайлы Корибута, и радушие королевы Марии, и роскошный прием – все оказалось неожиданным. Но приятным.

И шляхта не перемигивалась за спиной, обсуждая венгров, нет. Муж рассказывал, как встретили его при дворе короля-солнце. Так вот, там к нему относились, как к человеку откровенно второго сорта. В лицо не смеялись, а то бы часть придворной швали точно не выжила, но за глаза говорили многое, Ферек знал…

Здесь же… было полное ощущение, что Михайла жестко построил своих подданных. И пообещал самые страшные кары, если кто-то чем-то обидит гостей.