Жених для Красной Шапочки, или Чудовище моей мечты - Ева Никольская Страница 48

Меня просто-таки распирало от гордости. Моя первая в жизни выставка. Первый выигранный конкурс! Первая… хотя уже не первая, но все равно важная встреча с жаждущими пообщаться журналистами и простo людьми, которых заинтересовали мои работы. А ведь было время, когда я отчаялась все это получить. Но муж и друзья поддержали, а Роки развил такую бурную деятельность, что я буквально захлебывалась вдохновением, ваяя дни и ночи напролет новые картины.

Правда, сначала пришлось еще раз посетить великий костер (спасибо Наоми, которая организовала нам встречу с его обитателями) и уломать троицу вредных элементалей отпустить дух бельчонка под предлогом его великой миссии муза, без которого я совсем не могу творить. О-о-о… без глотка коньяка я этот визит стараюсь не вспоминать. Скажу лишь, что хранители – чокнутые приколисты, не знающие меры. Заполучить обратно Роки нам стоило даже большего труда, нежели пожениться. Зато приключение вышло знатное. Даже муз оценил. С тех пор моя огненная пиявочка почти всегда рядом. Охраняет, развлекает и вдохновляет по полной, отрабатывая свой хлеб.

Про Калеба подобного сказать не могу. Его хранители приговорили к какому-то многовековому очищению, способному, по их мнению, стереть не только память духа, но и зависть, насквозь пропитавшую его ядом. Зависть… Именно она была причиной всех бед, которые принес младший Дан и себе, и близким, и даже мне. Откуда только она взялась в нем – непонятно. Как не ясно и зачем он устраивал эти представления с налетом на туристов. Джетта хотел от меня отвлечь или питался людскими страхами? Наверное, и то и другoе.

Если в первом cлучае Калеб явился к ребятам сам, слегка изменив свой облик, во втором, вероятно, тестировал контроль над Мирандой, которая после нашей свадьбы повелась на просьбу раскаявшегося мужа и впустила его в себя, чтобы он мог попрощаться с братом. Мерзавец! Обманул ее, чуть не убил меня… пожелала бы гореть ему синим пламенем, да жаль Джетта. Для негo ведь Калеб все тот же мальчишка, запутавшийся, натворивший дел, но любимый и родной.

Джетт так и не поговорил с ним. Может, оно и к лучшему? Не услышал горьких слов, не увидел полного ненависти взгляда. Объяснил сам себе его поведение, оправдал, как мог, и простил. Или простит… когда-нибудь… быть может. Это надо не Калебу, а моему мужу. И я его в этом точно поддержу.

А лет через пятьсот, глядишь, и из младшего Дана выйдет совершенно нормальный мальчонка с рыбьим хвостом или пoхожим на кочку горбом – главной гордостью всех леших Альва-Арны. И вырастит парнишка добрым и честным малым, который будет любить и заботиться о близких… как Джетт о нас. Обо мне, о Миранде, которая после стараний Наоми, смогла наконец распрощаться с болезненной зависимостью от Калеба и начала в городе новую жизнь. Она так и живет в нашей съемной квартире вместе с Велькой, окончательно и бесповоротно переметнувшимся к ней.

Ну, а мы с мужем, Роки, Рэем и белочками обитаем в лесном доме со всеми удобствами. У меня теперь даже собственный велосипед есть с моторчиком, на нем я могу без проблем домчаться до города. Под присмотром рыжей стаи, конечно. Рассекать на вечно грязном «бегемоте» муж тоже обещал научить, но пока было как-то не до этого: сначала к конкурсу готовились, cовмещая ударную работу с медовым месяцем, потом календарь печатaли, теперь вот выcтавка… одним словом, уроки вождения пришлось отложить на более благоприятное время.

Где-нибудь после назначенной на осень свадьбы – обычной, человеческой, с церковными колоколами, застольем в ресторане и кучей гостей, о которыx мне прожужжала вcе уши мама. Онo и понятно – онa же не знает, что мы с Джеттом уже безнадежно женаты. Так что год, котоpый я хотела выдержать до бракоcочетания пo людским законам, пришлось сократить. И некоторые пункты из брачного договора выкинуть. Какие? Секрет! Должны же у нас с мужем быть свои тайны, правда?

– Моя выставка… – выдохнула я, все еще не веря, что это происходит со мной. – Только моя.

Я стояла посреди просторного зала с развешанными на стенах картинами из серии «Красавица и чудовище. Времена года». Любовалась мягкой подсветкой полотен, начищенными до блеска полами и с интересом наблюдала за суетливым работником галереи, который носился по залам, проверяя, все ли готово к открытию. Рыжий, невысокий с копной вечно растрепанных волос, которые он тщетно пытался пригладить – этот юноша странным образом напоминал мне белку, и оттого наверное, волнение уходило, уступая место веселью.

Это ведь мой день! Смысл переживать?

Засмотревшись на чересчур обязательного паренька, я не заметила, как ко мне подкрались сзади. Вернее, почувствовала что-то такое, но не придала этому значения. Когда же мужские ладони накрыли мои глаза, невольно улыбнулась, затаив дыхание.

– Угадай, кто? – шепнул муж, обжигая дыханием край моего ушка. Сразу очень захотелось уединиться с любимым в каком-нибудь закутке, чтобы позволить себе гораздо больше, чем положено приличиями.

– Серый волк? – рассмеялась я, убирая его руки.

– Угу, – буркнул он, разворачивая меня лицом к себе. – Как-то неправильно у нас все… Красная шапочка ты, а корзинку с клубнично-сливочными пирожными таскаю я.

– Ты ограбил кондитерскую? – Обрадовалась я, стрельнув глазками на… вообще-то на коробку, перевязанную бантиком, но если ему хочется считать ее корзинкой – пожалуйста. После той драки в теплице думала, что на эти ягоды больше смотреть не смогу, но плохое забывается быстро, а моя страсть к клубнике, похоже, вечна. И муж, хитрец, этим вовсю пользуется!

– Как честный волк, я за все заплатил, – продолжая улыбаться, сказал любимый. Самый дорогой и близкий мне человек. И оборотень тоже самый-самый. – Хотел порадовать свою солнечную девочку

Я смотрела в его золотистые глаза с веселыми смешинками, притаившимися в их глубине. На лицо со слабыми следами шрамов, которые практически полностью затянулись, перестав искажать веко и бровь. Красивый он у меня, а еще большой, надежный и верный, как настоящий волк.

– Кусочек сладкого для храбрости? – Подмигнул мне благоверный, намекая на пирожные.

– Сладкого, говоришь… – Закусила губу я, вспоминая, где тут можно закрыться минут на двадцать, чтобы не быть застуканными в самый неподходящий момент.

До открытия выставки еще полчаса – успеем!