Рыжая некромантка - Анатолий Дубровный Страница 48

Милета посмотрела на разложенную начинку для пирожков, теперь в пекарне матушки Милеты пеклись не только булочки, но и пирожки со всевозможной начинкой: различными ягодами и грибами. Вообще-то ни ягод, ни грибов в славном городе Эролте насобирать было негде, а те, что привозились из окрестных деревень, были очень дороги, настолько, что такую выпечку могли себе позволить только очень богатые люди. Ведь эти ягоды и грибы надо до города ещё и довезти свежими, а это можно сделать только наложив на них заклятье, поддерживающее свежесть! Милете очень хотелось печь такие пирожки, но… Цена и доступность начинки… Останавливало не то, что они будут очень дорогими (покупатели всегда найдутся), но купить саму начинку Милете не дали бы конкуренты (во-первых, все поставщики уже закреплены за своими пекарнями и вряд ли будут менять покупателя; во-вторых, опять же цена, Милете будут продавать дороже, чем своим постоянным клиентам). Всё это пекарша рассказала рыжей подружке своей дочери, когда та заглянула в гости (на булочки) и поинтересовалась, почему Милета не печёт маленьких пирожков и больших пирогов. Каково же было удивление Милеты, когда через три дня Листик и отлучившаяся Альен принесли большие корзины с ягодами и грибами! Да такими большими грибами и вкусными ягодами, каких в Эролте свежими и не видели (сушеными привозили издалека, из деревень, что расположены у проклятого леса!). На вопрос – откуда это, Альен пояснила, что это насобирала их знакомая с Листиком лешая, а доставили знакомые русалки по речной дороге, при этом огневущка поёжилась, вспомнив эту мокрую и сырую дорогу (а как же иначе, когда кругом вода!). Вот и сейчас Милета пекла пирожки с этой замечательной начинкой, пекла не на продажу, а чтоб угостить Листика и Гароша, как сказал мальчик – сегодня у рыжей девочки первый выход в город, и они потом зайдут это отметить. Что за выход и для чего, он может быть у мастера-вора и его учеников, Милета старалась не думать. Женщина надеялась переманить подругу своей дочери к себе в помощницы, таким образом избавив её от судьбы «ночного работника».

Сэм совсем не был похож на человека, нарушающего или собирающегося нарушить закон, скорее, на доброго дедушку, в сопровождении двух своих внуков направляющегося на рынок. Вообще-то, он и его ученики должны были действовать самостоятельно, но сегодня был первый день «работы» Листика и мастер-вор решил лично проконтролировать действия своей ученицы. Одно дело, виртуозно вынимать монетки из карманов учебного манекена, совсем другое – обворовать реального человека, ведь у него есть ещё глаза, которыми он увидит подозрительные действия, особенно, если они направлены против него самого. Гарош и Листик немного отстали, а Сэм, увидев возможность вытащить кошель у селянина, сидящего на телеге (видно, тоже ехал на рынок, но в толпе телега двигается даже медленнее пешехода), тут же это проделал, быстро и незаметно. Ротозей ничего и не почувствовал, краем глаза мастер-вор увидел, что его ученик сделал то же самое, но с семейной парой (вытащил кошелёк у женщины). А вот Листик просто глазела по сторонам, видно, никогда раньше не видела такого скопления народа. Украденный кошель Сэм спрятал в специальный карман, такой, что не сразу и обнаружишь при обыске. Не вешать же только что украденное себе на пояс? Сэм удовлетворённо улыбнулся – день начинался хорошо, кошели селян, что направлялись на рынок, были далеко не пустыми, похоже, там были накопленное не за один месяц. Мастер-вор не мог отказать себе в удовольствии провести рукой по тому месту, где был потайной карман и где лежала первая добыча – почин и неплохой почин! Сэм замер – карман был пуст! А сзади раздался голос Листика:

– Вот, это не вы обронили?

Сэм увидел, что девочка подаёт селянину кошель, ранее у него вытащенный. У Гароша вид был ещё более ошарашенный, чем у его наставника, потому что Листик протянула растерянной селянке, сидящей на телеге, ещё один кошель, что вытащил ученик мастера-вора, предварительно разрезав ту сумку, где этот кошель был спрятан.

– Вот возьмите, это же ваше, – продолжала раздавать добычу Сэма и Гароша рыжая девочка, при этом ещё и укоряла селянку: – Надо смотреть за своей сумкой, видите – она у вас прорвалась, так можно всё потерять!

Селянка, ощупывая сумку, обнаружила, что та не прорвана, а аккуратно разрезана, но не обвинять же в этом того, кто вернул деньги. Женщина схватила кошель и лихорадочно пересчитала деньги, убедившись, что всё на месте, стала горячо благодарить Листика:

– Спасибо тебе, мальчик (на Листике были штаны и рубаха), если бы не ты, остались бы мы с мужем без коровы! Полгода на неё собирали, во всём себе отказывали, но корова-то нужна! Трое детей у нас, двое совсем маленькие, старшая дочь за ними присматривает, пока мы с мужем на рынок едем.

– Вот, дура баба, говорил же я тебе, дай мне кошель, у меня он сохраннее будет, так нет же… – начал укорять женщину её муж.

– Такое может с каждым случиться – сам не знаешь, где обронишь, – заступилась за селянку Листик. Выразительно посмотрев на начинающего хмуриться Сэма, пояснила: – Я вот позади вашей телеги и того селянина шла, случайно увидела, как ваши кошельки выпали. А корова… В хозяйстве большое подспорье, хотите я вам помогу выбрать?

– Ой, спасибо тебе, парень. Большое тебе спасибо! – подал голос первый селянин, которому Листик тоже вернула кошель, но предварительно пересчитав там деньги и убедившись, что ничего не пропало. Вежливо кивнув этому селянину своей рыжей головой, мол, не стоит такой большой благодарности, девочка снова спросила у селянки на телеге:

– Так хотите, я вам помогу? Я умею, я за коровами ухаживала и знаю, у какой будет много молока!

– А откуда тебе это известно? – поинтересовался муж селянки. Он после осмотра сумки своей жены обнаружил, что та не прорвана, а разрезана, но ничего по этому поводу не сказал, тоже придя к выводу – вряд ли будет возвращать деньги тот, кто пытался их перед этим украсть (и надо сказать, очень умело это сделал – если бы не этот рыжий мальчик, то деньги не вернулись бы к своим хозяевам).

– Я раньше в деревне жила, с мамой, – ответила Листик и погрустнела, в её глазах заблестели слёзы, это селяне заметили, и женщина спросила:

– Что-то случилось?

– Нет больше деревни, – тихо ответила Листик.

– Утуранцы? – поинтересовался первый селянин. – Вроде не слышно было, чтоб они прорывали оборону. Или твоя деревня далеко была?

– Далеко, – всхлипнула Листик, – там, у леса.

– У проклятого леса, тогда понятно, – кивнул второй селянин, а его жена запричитала:

– Так ты, бедненький, сиротка! Как же ты тут живёшь, один среди чужих людей? Кто же о тебе заботится?

– Я не одна, а живу я у… – Листик хотела показать у кого, но Сэм её опередил, не желая, чтоб она называла имена:

– У меня она живёт, вот так подобрал, обогрел, приютил, а она…

В голосе мастера-вора было столько укоризны, что это вызвало удивление селян, что же мог такого сделать этот милый ребёнок, к тому же оказавшийся девочкой. А селянка вздохнув, видно вспомнив своих детей, поинтересовалась и предложила: