Маг без магии - Дмитрий Казаков Страница 48

Они шли, невольно сблизившись друг с другом. Харальд слышал тяжелое дыхание Джоле. Офирец, привыкший к сухому воздуху родины, плохо чувствовал себя в сыром лесу.

Среди деревьев, по сторонам от дороги появились невысокие холмы, покрытые пышно разросшимся кустарником. Они были сходны по форме и размерам и напоминали конические головы, покрытые зелеными шевелюрами. Когда сквозь прореху в земле на одном из них что-то блеснуло, Харальд не удивился.

А на том месте, где должен был стоять следующий холм, оказалась приземистая ступенчатая пирамида из темного блестящего камня. Стенки ее покрывала искусная резьба, кое-где блестели полосы металла и драгоценные камни. Пирамиду плотно покрывали вьющиеся растения, мешая рассмотреть изображения, но слой земли, как на сестрах, на ней почему-то не нарос.

Люди остановились.

– Даже время не смогло их уничтожить! – прошептал удивленно Харальд. – Сумело только спрятать от людского глаза! Кто же это строил?

– В ней есть магия, – сказала вдруг Йофрид. – Причем опасная. Неужели ты не чувствуешь, что с каждым шагом труднее дышать?

– Нет, – честно ответил Харальд.

– Воздух словно оброс верблюжьей шерстью, – пожаловался Джоле. Лицо его было красным, а грудь при дыхании ходила ходуном. – Не желает лезть в горло!

– Мне тоже дышится тяжело, – проговорила девушка. – Я думала, что от сырости, а теперь понимаю причину. Пирамиды стерегут что-то, расположенное на юге.

– Ты сможешь с этим справиться? – спросил Харальд, по-прежнему не ощущая ни малейшего неудобства. Воздух был сырым и горячим, напоенным ароматами листвы, но ничего ядовитого или неприятного в нем не чувствовалось.

– Чтобы ответить тебе, я должна знать, как именно они действуют, – сказала Йофрид медленно. – А для этого – прочитать то, что написано на самих пирамидах. Но боюсь, что сойти с дороги выше моих сил.

– Хорошо, я схожу. – Харальд ступил в густую мягкую траву, которая зашуршала под ногами, напомнив об оставшейся на севере саванне.

Пришлось поработать ножом, очищая черный и холодный на ощупь (и это в жару!) бок пирамиды от зелени. Буквы Истинного Алфавита были выложены золотом и серебром, и все время повторялась одна и та же последовательность символов.

Харальд понял ее без труда – удушение и умерщвление.

Когда возвращался назад, то пирамида более не казались прекрасной и чудесной. Те, кто строили ее, были знакомы с магией и не боялись использовать смертоносные заклинания.

Когда он вернулся, Йофрид заканчивала возиться с магическим кругом. Кинжал из небесного железа давно перекочевал к ней, и при помощи него девушка ловко изобразила на земле семиугольник, вписанный в окружность. Ее, в свою очередь, окружал поставленный на угол квадрат.

Джоле смущенно топтался в стороне. На его черном лице был написан страх.

– Встань к нему, – приказала девушка, выслушав Харальда, и тот не посмел ослушаться.

Присев на корточки, Йофрид принялась грубыми линиями намечать символы собственного заклинания.

Она не собиралась бороться с чудовищной силой древней магии, властвующей вокруг. Зачем плыть против течения, если можно пройти вдоль берега? Проще сделать нескольких человек невосприимчивыми к вредоносному колдовству, чем пытаться уничтожить его целиком.

Йофрид несколько раз повторила сообщенную Харальдом последовательность символов, только в обратном порядке, а в самой середке чертежа тремя линиями изобразила знак Йохо, символ единства жизни и смерти. Он сразу вспыхнул темно-зеленым пламенем, которое постепенно распространилось на весь рисунок.

Магический огонь не опалял, не потрескивал, как живой, малахитовые языки медленно колебались в завораживающем танце, почти невидимые на фоне окружающей зелени.

– Идите сюда, – позвала девушка спутников.

Харальд подошел спокойно, светлые глаза его с любопытством шарили по рисунку, в них стояла боль.

«Он страдает оттого, что больше не способен видеть магию», – поняла Йофрид, и острая жалость к человеку, некогда бывшему Владетелем, кольнула сердце.

Джоле медлил. До сих пор он не знал, что его спутница владеет магией, а когда это открылось, то испугался. Любое чародейство противно Судьбе – это он знал с детства и теперь трусил, опасаясь, что навеки будет проклят, если вступит в нарисованный на земле круг.

Но удушье сдавливало грудь, и он решился. Сделал шаг. Щекотка пробежала по телу, но ничего страшного не произошло.

Йофрид повернулась к мужчинам спиной и принялась нараспев читать что-то, из чего Джоле не понимал ни единого слова. Он стоял и дрожал, мечтая, чтобы все поскорее закончилось.

Очередной выкрик девушки оказался столь пронзителен, что от него зазвенело в ушах. Офирец невольно сморщился и тут же замер, пораженный невероятным ощущением – внутри его тела, начиная с ног, распространялось тепло. Точно кто-то насыпал внутрь полой оболочки из кожи сухого хворосту и поднес к пяткам факел.

Йофрид обернулась, созерцая результаты своего труда. Харальд стоял неподвижно, и по его бесстрастному лицу нельзя было понять, чувствует он что-либо, хотя зеленое пламя охватило его с головы до ног. Изумрудные язычки бегали по коже, колыхались над головой.

То же самое происходило с Джоле. Его лицо было серым (так бледнеют чернокожие – догадалась Йофрид), глаза невидяще таращились куда-то за спину девушки.

Вспыхнул нестерпимым сиянием магический круг и тут же погас, исчезая. Потух облизывающий людскую плоть огонь, оставив лишь легкое свечение над головой мужчин.

Йофрид знала, что такое же сияние висит и над ней.

– Можно идти дальше, – уверенно сказала она, ощущая, как легко дышится теперь, как свободно ходит грудь.

Харальд занял место во главе отряда. Пирамиды продолжали тянуться по сторонам, все менее и менее скрытые приметами времени. Примерно через версту серые плиты дороги выползли на поверхность, и теперь шаги глухо отдавались в пространстве.

Среди деревьев появились статуи. Такие огромные, что Харальд поначалу принял их за изуродованные стволы. Лишь увидев у одного такого «ствола» два основания, подозрительно похожих на ноги, вздрогнул и поспешно поднял глаза.

На людей печально и строго смотрел пустыми глазницами высокий старик. Странное одеяние складками ниспадало до колен, а в лице статуи было нечто нечеловеческое. Темный камень изваяния, покрытый вьюнками, блестел, словно его только что обтесали.

Дальше статуи стали встречаться на каждом шагу. Некоторые были прекрасны, точно мечта, другие внушали омерзение и ужас. Прошли группу чудовищ, похожих на исполинских пауков, а еще через сотню саженей Харальд замер, не в силах сделать более ни шагу.

Два изваяния, стоящих впереди, были сделаны из темно-багрового камня, цвета спекшейся крови. Они выглядели древними, их покрывала сетка трещин, похожих на морщины, но ни единого зеленого побега не было видно на пурпурной поверхности.