Звездное колесо - Андрэ Нортон Страница 48

Он легко, будто она ничего не весила, поднял ее и отнес в соседнюю комнату. Мебель темными очертаниями виднелась у стен. Гвеннан сразу поняла, что она в столовой, той самой, где когда-то за столом сидела леди Лайл. Незнакомец посадил ее на тот самый стул. Она пыталась овладеть собой, попробовать уйти: ведь теперь он ее отпустил. Но ее будто связали веревками. Она заподозрила, что это его воля.

Даже в темноте тело его было видно, он слабо светился, как камни, – но не белым, а золотистым светом. Она молча смотрела на него, а он пошел к двери и вышел, оставив ее одну.

Гвеннан замерзла. Тело ее дрожало от холода, который пропитал ее через руки, когда она пыталась открыть гроб. Зубы стучали, хотя она пыталась справиться с этим. Ноги в ботинках застыли так, что она их не чувствовала. Она будто оледенела.

В темном доме ни звука. Но подвеска у нее на груди светилась. Каким-то образом Гвеннан удалось оторвать застывшие руки от ручек кресла; она вцепилась в них, иначе могла бы безжизненной грудой упасть на пол. С усилием Гвеннан свела руки, зажав между ними подвеску.

В доме тихо, но это не тишина смерти, конца; скорее – предчувствия, передышки перед действиями. Она начала медленно осознавать это. Руки у нее согрелись, к ним вернулась жизнь. Но одновременно стало сильнее ощущение плена. Она пленница чужой воли, должна выполнять то, что не обещала – во всяком случае, не сознательно.

Тело ее пропитывалось энергией, исходящей от куска чуждого металла, а она тем временем пыталась овладеть своим внутренним существом. Дышала она медленно и глубоко – как незнакомый ей опекун, перед тем как встать. Лихорадочное биение сердца замедлилось, тепло разливалось по всему телу. Гвеннан прислушалась.

Ничего не слышно, ни малейшего движения. В воздухе запах дыма. Окон в этой комнате не видно. Они закрыты плотными занавесами. На столе и на одном из высоких сундуков – свечи, но у нее нет сил встать и зажечь их.

Гвеннан поерзала в кресле, переложила подвеску в одну руку, а второй попыталась оттолкнуться, приподнять себя. Но тут появился свет. Она повернула голову и увидела яркий свет в той двери, за которой исчез тот, кто ее захватил (так следует понимать произошедшее).

Свет не усиливался, оставался рассеянным. Вошел он – второй Тор. Правую руку вытянул вперед. В ней шар, точно такой, как тот, что давал Гвеннан доступ в иные миры и показал место отдыха опекунов.

Теперь он был одет, в одежду Тора, и оттого еще больше походил на человека, кого она так опасалась. Но все же при внимательном взгляде на лицо видна разница. Глаза полузакрыты, скрывают то, что за ними. На лице, в улыбке ни малейшей насмешки. Очертания губ как у леди Лайл. Гвеннан глубже уселась в кресле.

– У нас мало времени, – нарушил он молчание. – Открытые двери нужно закрыть. Но только тот, кто вызвал, может отправить назад…

– Ты… – девушке пришлось смочить губы, прежде чем она смогла заговорить.

– Нет. – Он сел в кресло справа от нее, положил руки на стол, шар между ними сверкал как осколок солнца. – Вот Тор – смотри!

Она так же не могла отказаться исполнять этот приказ, как не могла встать и выйти из комнаты. В шаре знакомое завихрение. Дымка принимает очертания…

Человек лежит на койке, его плечи и руки покрыты густой зеленой смазкой – средство от ожогов. Глаза его закрыты, но он поворачивает голову, будто ищет что-то.

– Позови его! – Это приказ. И опять Гвеннан не может не повиноваться. Она склоняется вперед, будто в спину ее толкает сильная рука.

– Позови его! – Приказ звучит негромко, но она не может не подчиниться ему.

– Тор… – Вначале это имя произносится рваным шепотом. Потом оно звучит громче, как будто Гвеннан действительно стоит рядом с пострадавшим от огня и возвращает его в сознание.

Глаза его не открываются, но движения становятся менее беспокойными. Она не может сказать, где он, но похоже, что еще в городке, его еще не перевезли на вертолете в больницу.

– Тор!..

На этот раз он открывает глаза. Они тусклые, невидящие…

– Тор! – В третий и последний раз призывает его Гвеннан. Он начинает вставать, но тут картина затуманивается. Шар выкатился из ладони, прокатился по столу, хотя светиться не перестал.

– Он придет… – В голосе сидящего рядом с ней уверенность.

– Но как? – Гвеннан настолько овладела собой, что может спросить. – Он ранен… обгорел… его остановят.

Он покачал головой.

– Слово наложено… никто его не остановит. Идем… – На этот раз призыв обращен к ней, не к Тору. Он протянул ту же руку, которой сжимал шар. На шар он больше не обращал внимания.

Не раздумывая, она сжала его пальцы. Это прикосновение мгновенно вернуло ей силы. Гвеннан вспомнила, как глазами Орты видела Голос; та вызывала Силу, успокаивающую и приносящую мир. Хочет ли она такого спокойствия, такого мира? Что-то в ней сопротивлялось – она не хочет брать то, что не принадлежит ее миру. Однако она уже так далеко зашла по этой тропе…

Он поднял ее из кресла, и она обнаружила, что слабость ее покинула, что никакого страха она не испытывает. Рука об руку они прошли по дому, не к передней двери, а назад, туда, откуда она так тайно проникла в темноте.

Когда они вышли на двор, Гвеннан обнаружила, что каким-то непонятным образом глаза ее приспособились к темноте, что она видит то, чего не видела раньше. Видит… слышит… обоняет…

Существо, которое преследовало ее у стены, все еще ждет там. К нему присоединились и другие.

– Он идет, – сказал ее спутник.

– Но как он может? – осмелилась она спросить.

– Он должен, – последовал ответ. – Он призвал – и теперь должен сам ответит на призыв. У каждого действия есть следствия. Их приходится принимать – добровольно или нет.

– Кто… кто ты? – Она вынуждена признать, что он не Тор. Но чувствовала, что должна знать, кто он такой.