Пуля-квант - Алексей Бобл Страница 48

Еще один псевдогигант прыжками приближался к ог­раде со стороны леса. Не предупреди я Химика, мутант подмял бы его, переломил хребет.

Химик споткнулся и растянулся на земле.

Рядом со мной спрыгнул с ограды Курортник, крикнул:

- Беги вперед, нужно укрытие. Мы разворошили ло­гово! - и склонился над Лесником, обхватил за бока.

- Держи. - Я протянул костыль. - Пригодится. - Лабус был уже рядом и стал помогать Курортнику поднимать деда.

Никита соскочил не в сад, а назад и в два прыжка оказался рядом с Химиком. Тот ковылял к ограде, силь­но прихрамывая на забинтованную ногу. Не успеют…

- Они не успеют! - крикнул я.

- Лабус! - перекидывая через плечо руку Лесни­ка, бросил Курортник.

Шагнув к ограде, Костя просунул сквозь прутья ствол пулемета.

- Пригнись!

Как только Химик и Никита повалились на землю, он открыл огонь. Пули вязли в теле мутанта, кровь брызгала из ран. Военстал стрелял в тулово и ноги. Псевдогигант заревел, повел мордой из стороны в сто­рону. Деревья редкие, такому монстру негде укрыться. Он повернулся, Лабус продолжал стрелять ему в бок. Псевдогигант рыкнул так, что заглушил звук выстре­лов, и кинулся к ограде.

- Вперед, я сказал! - Курортник толкнул меня. Лесник повис на его плече. Лицо бледное, он был на грани потери сознания. Я побежал в глубь сада.

* * *

Сад казался огромным, в нем легко было потерять­ся. Куда ни глянь - яблони, яблони, яблони… За спи­ной гремели выстрелы. Я продирался сквозь бурьян, жесткие ветки хлестали по лицу. Хорошо, что сейчас не лето, нет листвы, и такие аномалии, как холодец и Эле­ктра, видны невооруженным взглядом. Хотя в саду бы­ли и другие - ржавые волосы, жгучий пух. Их стано­вилось все больше, белые и рыжие наросты свисали с веток, скрывая собой бурьян. Кое-где заросли искрили, переливались мягким свечением.

Когда я пробегал между двумя растительными ано­малиями, нога подвернулась. Я взмахнул рукой, пыта­ясь удержать равновесие, - ладонь обожгло, будто за­цепился ею за куст крапивы. Я прыгнул, упал на живот, перевернулся - ко мне, выстреливая в воздух белыми спиралями, тянулся жгучий пух. Я пополз на спине, от­талкиваясь пятками и локтями. По аномалии пробежа­лась волна, белые язычки столкнулись с наростами ржавых волос, раздался треск. В нос ударил резкий за­пах паленого, будто рядом циркуляркой распилили лист железа и металл нагрелся, а края покрылись окалиной. Рыжие капли брызнули в воздух.

В лопатку что-то больно ткнуло, словно я напорол­ся на жердь. Я перекатился на живот, встал на колени. Возле груди щелкнула клешня псевдоплоти. Я отбил рукой повторный выпад, рванулся вперед, целя кула­ком мутанту в глаз, но попал во влажный бурый пятак. Псевдоплоть взвизгнула и отскочила. На ветках за спи­ной твари колыхнулись ржавые волосы. Запах палено­го нарастал, я оглянулся - жгучий пух, как ртутная пленка, струился по земле, вот-вот волна раскаленных брызг докатится до моих ног.

- А фигльи! - завопила псевдоплоть. - Ванзай! Нахауй!

Тварь кинулась на меня. Ее сознание размером с рых­лый комочек земли источало серую волну страха и от­чаяния. Я выбросил вперед руки и представил, как кро­шу комок пальцами. Затылок пронзила боль, грудь ош­парило кипятком.

- Архгуеть, - промямлила псевдоплоть, уставив­шись на меня помертвевшим взглядом.

Я пнул ее башку, как футбольный мяч. Мутант опро­кинулся в заросли ржавых волос, по веткам прокати­лась бело-голубая волна, а я ринулся в открывшийся на короткий миг проход.

Жгучий пух и ржавые волосы превратят в пепел труп мутанта, пожгут друг друга, расширив проход для тех, кто бежит за мной. Выгоревшие кусты укажут безопас­ный путь.

Не оглядываясь, я бежал, огибая деревья, чуть не угодил в жарку - запалил аномалию, кинув в нее тол­стый сук. С треском занялось дерево по соседству, в лицо ударил горячий воздух. Еще несколько шагов - и сад неожиданно кончился. Я застыл на краю поло­гого склона, ведущего к небольшому пруду. Берег по­рос осокой. Пруд явно когда-то был куда больших раз­меров - там, где отступила вода, виднелись пучки грязных водорослей и тины, серые валуны, вросшие в песок.

На другом берегу росли две плакучие ивы, между ни­ми торчал покосившийся кусок настила со сломанными перилами - все, что осталось от мостков. Ветки навис­ли над водной гладью, казалось, стоит немного надавить на деревья, и они упадут в пруд. Серый настил с черны­ми прогалинами на месте сгнивших досок упирался в бе­седку, стоящую в нескольких шагах от берега. Издали строение казалась совсем новым, не тронутым време­нем. Белые перильца с узором окаймляли четыре стол­ба, накрытых аккуратным куполом. От беседки тянулась длинная аллея, в конце ее виднелся дом, издали похо­жий на помещичью усадьбу.

В доме можно укрыться. Хотя там могут быть твари, а у меня ни оружия, ни… Но только что я справился с псевдоплотью!

Я оглянулся. Послышалась длинная очередь. Пуле­мет Лабуса я уже научился определять по звуку. Ско­рее всего Костя прикрывает отход отряда. Хлопнул взрыв. Еще один. Все стихло.

Я не знал, что мне делать - вернуться или бежать к усадьбе. Схватка с псевдоплотью и пробежка по саду отняли слишком много сил, меня качало, дрожали руки. А Курортник приказал идти вперед. Я опять посмот­рел на усадьбу, оглянулся. Тишина. Черт! Что делать?! В сердцах ударил рукой по ветке яблони и скривился от тянущей боли в груди. Присел, схватился за ворот кос­тюма - дыхание сбилось. Бока, живот, грудь - все вдруг нестерпимо заныло. Я опустился на четвереньки и отполз под дерево. Медленно, осторожно выдохнул, пытаясь унять нахлынувшую боль. Что это? Что такое, почему болит? Может, псевдоплоть все-таки меня за­цепила клешней?..

Я рванул клеванты воротника, расстегнул молнию. Пощупал флисовую подкладку - теплая, мокрая. По­ложил ладонь на грудь, поднес к лицу - кровь! Фут­болка, когда-то белая, теперь буро-красная. Возникло ощущение, будто я в кошмарном сне, мне все это снит­ся, все вокруг стало нереальным. Осторожно, боясь за­цепить пока еще невидимую мне рану, я стал выбирать ткань из-под пояса, складка за складкой заворачивать кверху.

С трудом удалось пересилить отвращение, не зажму­риться. От пупа вверх шла извилистая алая полоса. Гру­бые стежки швов стягивали глубокий надрез на коже.

В области диафрагмы он разветвлялся. Кровящие поло­сы покрывали грудь, исчезали под мышками. Это не работа псевдоплоти…

Я сглотнул. Опять нахлынуло чувство нереальности происходящего. Да что же это такое?! Неужели это происходит со мной, с Кириллом Войтковским - нет, не может такого быть! Ужас накатывал волнами отку­да-то из-за края мира, и каждый раз спазм перехваты­вал горло, а тяжело бухающее сердце проваливалось куда-то в серую бездну. Я вспомнил, как лежал на чем-то твердом, обзор закрывало безобразное узкое лицо с паутиной порезов. Они бугрятся, шевелятся… Накати­ла тошнота, я почувствовал горечь во рту. Страшное лицо отодвинулось - одного глаза нет, вместо него сросшиеся ломти век дергаются в ритме ударов сердца. Другой глаз налит кровью, сосуды лопнули, видна лишь черная точка зрачка, очень узкого, будто его облада­тель находится в трансе или под действием сильного наркотика.