Пара не пара - парень не парень - Надежда Кузьмина Страница 48

Андре Моруа

Мы постучались в первый же дом, где светилось окно. Долго никого не было слышно, наконец дверь распахнулась, и на пороге возникла грудастая тётка с ухватом в руках. Выражение лица ясно говорило, что произойдёт с теми, кто по ночам честную женщину зря тревожит.

Заговорила я. Всё же у феи голос пониже и сама она покрепче, то есть в жертвы не очень годится.

— Мы заблу…

— Забулдыгам не подаю и в дом не пускаю! — отрезала баба.

— Да не забулдыгам, а заблудыгам, — от растерянности и расстройства сбилась я.

Баба потянула было на себя ручку двери, намереваясь захлопнуть ту у нас перед носом, но внезапно замерла. Гм, и чего это она вдруг застыла? Оглянулась. Леди Сейсиль за моим плечом стояла молча, только на раскрытой вытянутой вперёд ладони светлели две серебряные монетки.

— Так бы сразу и сказали! — совершенно другим, миролюбивым тоном произнесла хозяйка. — Что угодно господам путникам?

— Еды, и побольше, комнату для ночлега и воды, чтоб умыться, — спокойно произнесла фея.

— Комната свободная имеется, муж как раз сейчас на дальнем покосе, только простыню свежую постелю. А из снеди есть свежий хлеб, тёплая каша и молоко. Воды сейчас принесу колодезной.

— Хорошо. — Фея ловко подкинула одну монетку, которую так же ловко поймала хозяйка. — Это задаток, вторую отдам утром. А если никому не станете о нас рассказывать, то получите и третью.

Тётка закивала.

Сидя на деревянной скамье, я стягивала сапоги с гудящих ног. Если честно, мне было даже не до еды — слишком устала. Открыла рот, чтобы сказать об этом фее, — и захлопнула, когда та замотала головой и прижала палец к губам.

Ну что ещё?

— Спорить могу, нас подслушивают, — прошептала мне прямо в ухо присевшая рядом Сейсиль.

— А что нам скрывать? — не поняла я.

— А тебе неинтересно, станут нас искать или нет? Вдобавок совершенно не жажду, чтоб меня нашли вот в таком виде! Ещё разлюбит…

Дверь без стука распахнулась, и вплыла хозяйка с подносом, на котором красовался большой чугунный горшок с торчащей из него парой ложек, блюдо с половинкой круглого каравая и две глиняные кружки, должно быть, с обещанным молоком. Привередничать, что, мол, привыкли есть из тарелок, мы не стали. Стоило вдохнуть поднимавшийся из горшка пар, как намерение проигнорировать ужин улетучилось без следа. Я об этой каше весь день мечтала! Неважно, что без масла, зато горячая и с молоком!

С другой стороны котелка наворачивала ложкой фея.

Хозяйка посмотрела-посмотрела на нас, жалостливо вздохнула:

— Где ж вы так оголодали-то? Ладно, воды сейчас принесу: Таз нужен?

Что ответила Сейсиль — не знаю. Я была занята кашей.

Доев, заползла на кровать, уже застеленную чистой простынёй. Надо бы ноги помыть… но я их сегодня уже мыла. В речке. А сейчас до смерти хочу спать! И не трогайте меня, а то сама за ухват схвачусь!

Проснулась привычно рано, когда за окошком только-только забрезжил серый рассвет. Потянулась — и застонала. Потому что болело ВСЁ! Гудели ноги, ломило спину, ныли плечи. Сколько мы вчера прошагали? Причём не по городскому бульвару… Ох-х! Хоть бы сегодня нас никто не искал! Я бы тогда даже вставать не стала, ну разве только чтоб поесть и умыться…

Хотя можно посчитать. Нас ограбили позавчера, на ночь глядя. Допустим, сабельникам удалось отбить карету. Тогда они быстро обнаружили, что в ней нас нет, и принялись искать… Почему-то казалось, что спешить к герцогу с докладом о том, что потеряли его рыжекудрую богиню, доблестные вояки не станут. Да ещё их кони шли под седлом весь день и устали. То есть, если кто-то поскакал назад в Кентар с вестью о том, что леди пропала, это случилось, скорее всего, вчера. И прибыл посыльный в особняк уже ближе к вечеру. Герцог, как бы ни гневался и ни волновался, любит себя больше, чем всех вместе взятых леди в подлунном мире. То есть ночью его в дорогу не понесёт. Он поедет утром. Выходит, сейчас мы тут, а Кабан ещё где-то в Кентаре и ему до нас добираться и добираться… Даже если запряжёт меровенцев, время до обеда у нас точно есть. А там поглядим…

Ладно, посплю ещё. Попыталась перевернуться и зашипела. Да что ж такое с этой Сесиль? Опять руки распускает! Осторожно, чтобы не разбудить фею, сдвинула вниз заползшую куда-то совершенно не туда длань. Может, — вспомнила то, о чём только слышала, — ей нравятся девушки? Хотя о чём я? Она же считает меня парнем! Тогда, получается, я нравлюсь ей как парень? Такое логично или нет? Но какой смысл щупать у парня грудь? Тьфу ты, как ни поверни, глупость одна.

Впрочем, неважно. Зато фея не брыкается во сне, как Леська, и не храпит, как Беф.

Протянув руку, убрала упавшую на лицо соседки прядь волос. Пусть себе спит спокойно, вчера к концу дня она меня чуть ли не на себе волокла. Уже за это всё простить можно. Интересно, что ей снится? — откуда эта вертикальная морщинка между бровей? Эх, придётся встать ненадолго, но потом опять заберусь в кровать! Мягкая перина, безусловно, главное достижение цивилизации!

Не успела свесить ноги с постели, как свело правую икру. Взвыть я не взвыла, но громко ойкнула.

— Что случилось? — зевнула за спиной разбуженная фея.

— Ногу свело, — пожаловалась сквозь зубы.

— Носок на себя и массируй икру. Подожди, сейчас встану, помогу.

Про «носок на себя» я знала, просто растерялась.

Меня пихнули пяткой в бок, а потом лохматая Сейсиль шлёпнулась на край кровати рядом.

— Чего сидишь, растирай икру!

— Сейчас…

— Помочь?

— Не надо, я сам.

— Ты что в такую рань вскочил?

— Так я обычно в это время лошадей кормлю и чищу.

— Понятно. А расскажешь всё-таки, что с тазом случилось? Я так и не поняла, как ты к герцогу попал?

— Не по доброй воле… — вздохнула я. — Деваться было некуда. Как думаешь, можем мы тут до завтра отдохнуть?

— Если эта тётка не проболтается, можем. Даже должны. Пусть как следуют поищут. А если искать не станут… — Сейсиль нахмурилась и замолчала. А потом ни с того ни с сего добавила: — Платья жалко, я столько денег на них угрохала!

Ясно. Лёгким испугом Кабан за свою оплошность не отделается. Знаю я этот тон… тут не извинениями пахнет, а тем, что шкуру снимут. Так ему и надо!

Вообще говоря, я очень хотела помыться или хотя бы обтереться влажным полотенцем. Жара и долгая тяжелая дорога плохо сочетаются с излишками туалета вроде нательного пояса шириной больше ладони. О забинтованной груди уж не говорю. Но раздеваться в присутствии чужого человека, пусть даже тоже девушки, казалось жутко неудобным. Не говоря уже о том, что это означало раскрыться… Верить Сейсиль я стала больше, но не зря говорят, что раз севшая на горячую плиту кошка никогда не сядет больше и на холодную. Я сделала глупость лишь однажды — и пожинала плоды опрометчивости до сих пор.