Апокалипсис Welcome - Георгий Зотов Страница 48

– Тебе черный или зеленый? – гостеприимно вопросил он.

– Зеленый, – грустно ответил Иоанн. – Говорят, он успокаивает нервы.

Подождав всполоха крохотной молнии (над чайником взвилось грибовидное облачко пара), Ной плеснул ароматной жидкости в раскрашенную узбекскую пиалу и подвинул ее в сторону гостя.

– Так, у меня где-то еще была халва…– потянулся он к буфету.

– Спасибо, – остановил его Иоанн. – Давай обойдемся без сладкого.

Размешав чай, он бережно постучал о краешек пиалы серебряной ложечкой. Овальный кабинет секретаря Господня был выполнен в виде пасхального яйца, его расписывали лучшие художники эпохи Возрождения, но это вовсе не добавляло комфорта мятущейся душе апостола. Он предположил, что хорошо бы для храбрости добавить в чай энное количество рома, однако попросить об этом стеснялся.

– Ты был назначен редактором адаптации «Апокалипсис-лайт», – с усилием сформулировал фразу Иоанн, постепенно набирая обороты. – И, вероятно, напомнишь мне: ведь я сам в узком кругу, на совещании Совета Серафимов, голосовал за soft-версию Апокалипсиса. Но тогда я и предположить не мог, что общее количество редакторских правок зашкалит все допустимые пределы. Теперь же я с ужасом обнаруживаю, что события вольно болтаются в пространстве, не придерживаясь никакого хронологического порядка. Например, все семь ангелов уже вострубили, а я до сих пор не съел книгу Апокалипсиса: «В устах моих она была сладка, как мед, но горькой показалась в чреве моем» [55]. Неделю сижу с ножом и вилкой, официанта жду. Нет, ты пойми меня правильно: я не поклонник поедания книжек, но ведь, согласно собственному пророчеству, я просто обязан ее съесть! И ладно бы только это. Сегодня утром я был на ознакомительной поездке в Припяти, осматривал Зверя. Не стал огорчать Хальмгара, однако с первых же минут появились сомнения, что ему поклоняются все земные народы. Разноцветное существо в стиле циркового Арлекина вызывает смех, но не ужас. Пугает и следующее: важнейшая битва с падшими ангелами Сатаны до сих пор не состоялась. Более того, минуту назад меня известили, что она и вовсе переносится с воскресенья на неопределенное время! Мертвые поднялись из могил значительно раньше, чем предусмотрено! Признаюсь, у меня голова лопается. Это не редактура, а резня…

Ной отставил чашку с чаем и ласково приложил ладонь к его губам. Иоанн в изумлении остановился, захлебнувшись на полуслове.

– Дорогой брат, – с искренним сочувствием произнес праведник. – Разумеется, я полностью разделяю твое возмущение… да и как же мне его не разделить? Ты – автор Апокалипсиса, творец, художник. Откровение излито на страницы кровью из твоего сердца: ты не пожалел собственной души, красочно живописуя будущее человечества. Если позволишь, я задам лишь один вопрос – маленький-маленький. Как часто ты имел возможность видеть фильмы, поставленные по знаменитой книге-бестселлеру? Например, «Кристину» Стивена Кинга?

– Фильм ужасов? – с ходу запнулся Иоанн. – Я полагал, что в Раю строго запрещается ходить на киноленты с демоническим содержанием, за исключением «Экзорциста» [56]. Конечно, я не смотрел это кино.

– Я тоже, – быстро ответил Ной. – Но те нечестивцы, кто осмелился видеть подобное непотребство, рассказывали – многие фрагменты книги в фильм не вошли. А почему? Физически невозможно поместить каждый диалог в киноадаптацию. Иначе на свет божий выйдет редкостная тягомотина примерно часов на восемь – столько ни один человек в кинотеатре не высидит, даже если придет туда с биотуалетом. Сравни масштаб постановки. Мы тоже делаем реальный блокбастер по книге. Но убежденный тобой Господь, утвердивший версию «лайт», вследствие огромной любви своей пожелал – люди должны испытать меньше мучений, чем им было предназначено изначально. Значит, сокращения текста неизбежны. Признаюсь – я сам рыдал, как младенец, когда пришлось вырезать из оригинала блестящие сцены у реки Евфрат: «И освобождены были четыре ангела. Так и видел я в видении коней, и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней – как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера. От всех этих трех язв умерла третья часть людей; ибо сила коней заключалась во рту их и хвостах их, а хвосты были подобные змеям, и имели головы, и ими они вредили». Господи вседержитель, да ты представляешь, как бы это выглядело в исполнении? Диавол от зависти без вопросов убил бы себя об стену: такой креатив ему неподвластен.

– А смысл? – встрял Иоанн. – Замах на рубль, но удар на копейку. «Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так, чтобы не поклоняться бесам золотым и серебряным». Вырежем под корень треть населения Земли, а остальные не прочухают, что предавать, убивать и обманывать за бабло – страшный грех. Кстати, знал бы, что появятся банковские карты, включил бы в описание пластиковых бесов. На деле я не сожалею об утере этого фрагмента. Но ведь твои цензорские ножницы прошлись по очень значимым местам…

Одним глотком выпив весь чай, Ной ринулся в атаку.

– Возлюбленный брат, – с молитвенным прононсом произнес он, по-буддийски сложив руки. – Я не знаю, как всем остальным, но вот мне твоя книга ОЧЕНЬ нравится. Это шедевр. Вот бьюсь об заклад: явись то же самое видение Матфею, Петру или Иуде – да им в жизни так не написать. Талант у тебя – огромный. Но, кроме невообразимо большой бочки меда, у меня есть и крохотная ложка дегтя… да и не ложка она даже, а микроскопическая толика на кончике швейной иглы. «Апокалипсис» чрезвычайно плохо отредактирован, а начало не удалось: отдает невообразимой нудностью, не цепляет. Тысячу раз извини, но все эти описания – семь светильников, семь звезд, послания ангелам семи церквей – Лаодикийской, Сардийской, Фессалийской и пес знает какой, двадцать четыре престола, где восседает столько же старцев в белых одеждах… многие уснули на прочтении еще до старцев.

Иоанна охватило легкое, но неприятное смятение.

– Гм, – сказал он, глотая утративший вкус чай. – Критиковать-то все здоровы, манной небесной не корми. Я, брат Ной, согласен, что местами в «Апокалипсисе» наблюдаются ненужные длинноты. Но, видишь ли, я счел своей обязанностью зарисовать каждую секунду откровения, ибо меня терзала боязнь – не дай Бог, я пропущу что-то очень важное.

– Искренне поддерживаю тебя, брат! – горячо воскликнул Ной. – Но, увы, увы – мой милый Иоанн… общеизвестно, именно в деталях-то и кроется Диавол. Это одна из основных ошибок начинающих авторов. Они растекаются мыслью по древу: дескать, что вижу, то и пою. Если бы не редактировали Ветхий Завет, знаешь, что могло получиться? Пришлось издать бы его в пятидесяти томах, как полное собрание сочинений Ленина. А там ведь не какие-нибудь всадники со змеиными хвостами, сокращаешь про Господа, плачешь и чувствуешь – ну прямо ножом ты по сердцу себе режешь! К чему это я? А к тому, брат, что сокращения неизбежны в любой книге – даже в самой что ни на есть крутой. Подумаешь, почистили каких-то там старцев… да кому, скажи на милость, эти старцы нужны? Сидят, кланяются, говорят чего-то… туфта одна. Зато дальше-то все – любо-дорого. Семь печатей мы с книги Апокалипсиса сняли? С величайшей осторожностью. Четырех всадников выпустили? Да, вон они по Дарфуру скачут. Звезды земные на землю пали? Почитай новости о метеоритном дожде в Гренландии. Цари земные скрылись? Еще как – ни Путина, ни Обамы, ни Саркози днем с огнем найти не можем. Семь ангелов вострубили? Само собой, я чуть не оглох. Зверь вышел на песок из воды? Уууу, гад здоровущий. Люди ему кланяются? А то. Семь чаш гнева Божия оприходовали? Без остатка. Речушку в Суринаме превратили в кровь, солнце, как и положено, безжалостно жгло огнем людей, сторонники Зверя в Либерии с ног до головы покрылись язвами и т.д. Первоначально, как ты помнишь, гнев Божий планировалось применять по принципу ковровой бомбардировки, утюжа всех подряд. Однако позднее стиль наказания был смягчен именно по твоей просьбе. Поэтому, дорогой мой автор, очень странно слышать сейчас упреки в реализации этого плана.