Книга демона - Михаил Кликин Страница 48

– Ошибки недопустимы, – размеренно говорил он. – Я бы очень хотел, чтобы вы это прочувствовали.

– Да что случилось-то? – спросил Далька.

– Вчера вы неверно посчитали буквы. И целый лист оказался испорчен. Се-Тан и Шо-Лан уже наказаны за это. Теперь ваша очередь, молодые мастера.

Ошибки и описки случались и прежде – довольно часто. Но ни о каком наказании даже речи не заходило – лист просто переписывался заново. А Далька, заметивший промах товарища, получал на ужин какое-нибудь лакомство: яблочный мармелад, ореховую тянучку, ягодное варенье. Тильту с этого ничего не перепадало. «Не заработал, – важно говорил Далька, отправляя сладость в рот. – Уж извини…» – так он мстил товарищу за категоричный отказ изредка делать намеренные ошибки.

– Ты первый, почтенный мастер… – Тень шагнул к Тильту. Хрустальный череп коснулся лба молодого переписчика, и острая боль пронзила его тело. Тильт вскрикнул, зажмурился, откинулся назад.

– Я запечатал в тебе боль, – сказал Тень, накрывая ладонью замутившийся хрустальный череп. – Она будет напоминать о себе три дня. Потом уйдет… Теперь твоя очередь, Далька из Детровиц.

– Но я же не виноват! Это он, он писал! Это он ошибся! Не я!

– Ты должен был проверять работу мастера. Ты не справился. Твоя вина больше. И ты будешь наказан сильней… – В руке Тени появился нож. – Закрой глаза, Далька из Детровиц.

Тильт глаз не закрывал и видел, как острое лезвие на миг зависло перед лицом товарища, а потом коротко рванулось вниз, отсекая выступающее.

Далька всхлипнул, дернулся. Тень отступил на шаг и убрал нож. Он снова смотрел на стену.

– Три дня вы проведете без еды. Думаю, это научит вас быть более внимательными…

Он оказался прав.

Три дня товарищи почти не вставали с постелей. Тильта мучили боли, Далька мучил себя сам. Он беспрестанно щупал лицо и стонал:

– Я урод! Я страхолюд!

Он гляделся в начищенную серебряную тарелку и причитал:

– Надо мной же все насмехаться будут! Как же так? Из-за какой-то дурацкой ошибки… Из-за твоей ошибки! Из-за тебя! Из-за тебя все!

Нож Тени отсек Дальке нос. Не полностью – только самый кончик.

Со временем Далька смирился со своим уродством. В некоторой степени этому поспособствовало то обстоятельство, что у вернувшихся к надзору Се-Тана и Шо-Ла-на были рассечены губы и отсутствовали передние зубы.

– Им ведь больней было, – приговаривал Далька, щупая подсохшую рану, которую периодически смазывали едкой мазью те же маскаланцы. – Мне-то что – вжик – и все. Я даже испугаться не успел. И не понял сперва ничего. А они… Представь только, как им зубы вышибали… Бррр!… Или драли – клещами… Конечно, им больней было. Точно говорю – больней! У меня-то заживет. Шрам, конечно, останется, ну да ладно! У нас мужик один жил, у него нос был смят, словно лепешка. И ничего – за девками бегал. Потом женился даже… А я скажу: это мне в бою мечом отхватили. Еще завидовать будут! Это ж не с воза упал, поди, или там на вилы спьяну напоролся…

Последнее время Далька многие разговоры сводил к девкам.

– Вот закончим Книгу и отправимся в деревню. Тралланские девки, наверное, страшные, да уж как-нибудь управимся… Как в той истории про Горди-Хвата и ведьму, ну, когда он ей ступу на голову надел, чтоб рожу не видеть, и знатно ее ублажил… Ну, молодой мастер, как думаешь, сколько нам тут еще жить взаперти? Дней сорок, сорок пять?…

Тильт пожимал плечами.

В работе случались всякие задержки. Порой по нескольку дней подряд они ничего не делали. И никто им не объяснял, с чем были связаны эти перерывы. А потом все возвращалось к привычному ритму.

Со множеством разных книг довелось поработать Тильту. Некоторые были написаны такими странными буквами, что на копирование одного абзаца уходил целый день. И не всегда результат удовлетворял таинственных хозяев. Порой Се-Тан и Шо-Лан возвращали готовые, без ошибок писанные вроде бы листы и требовали переписать их заново, не объясняя, почему это так необходимо.

Попадались книги, настолько попорченные сыростью и плесенью, что нужный текст приходилось восстанавливать по другим источникам – лишь после этого можно было копировать потерявшиеся буквы. Это было не столь сложно, когда это были буквы знакомого языка. Но попадались такие головоломки, что у Тильта, Дальки, Се-Тана и Шо-Лана опускались руки. Вот тогда за дело брался Тень. Он внимательно выслушивал суть проблемы. И на какое-то время – иногда на несколько часов, а порой на целую неделю – исчезал. Решение находилось – в виде второй такой же книги, или рукописной копии части текста, или в лице незнакомых странных людей, способных объяснить, что и как надлежит писать.

Порой вместо книг были лишь их отдельные листы.

А иногда приходилось работать с древними, готовыми рассыпаться свитками.

«Черные кости, или Учение о строении домашних животных», «Хождение порядками, использование конницы и другие военные премудрости», «Разрешенное колдовство и колдовство запрещенное», «Распознание ведьм и их истребление», «Служение высшей добродетели» – в какие только сочинения не заглядывал Тильт! Что-то даже успевал прочитать:

«…Народы южные крайне горячи и несдержанны. Солнце греет их кровь и прочие живые жидкости, потому эти жидкости более обычного разжижены и быстрее движутся по венам, членам и органам…»

«…Карбинас – существо дикое и богопротивное. Людям оно доставляет неприятности, чинит разные пакости, похищает детей и выдаивает скотину. Увидеть его можно только лунной ночью, если в одной руке держать что-нибудь железное, а в другой деревянное…»

«…Судьба человеческая подобна речному течению. Человек – будто щепка, влекомая им. Когда щепку прибивает к берегу, тогда обретает она желаемое спокойствие…»

Тильт пытался читать и то, что выходило из-под его пера. Это было непросто. Порой предложение начиналось на одном языке, а заканчивалось на другом – незнакомом. Причудливые изернаффские письмена соседствовали со строгими тэлльскими литерами, а рядом с маскаланскими иероглифами стояли хеммские руны. И все же кое-что Тильту разобрать удавалось: «…Первый знак явился на востоке. Красная звезда с хвостом и рогами упала в реку Катру, и воды ее окрасились багряным…»

«…Там, где ступил этот зверь, земля становится мертвой. Там, где на мертвую землю падает дождь, поднимается горячий ядовитый пар…»

«… в третий день явилось на солнце пятно, и небесное светило стало похоже на глаз Проклятого…»

Судя по отрывкам, Тайная Книга повествовала о множестве странных событий. Тильт не видел во всем этом особого смысла. Пока однажды не прочитал:

«…распались каменные пирамиды, сдерживающие мертвецов деревни Тоольи, и вывернувшиеся наизнанку могилы исторгли погребенных…»

С дрогнувшего пера упала клякса.

Тоолья – так называлась деревня из его сна!