Здесь обитают призраки - Джон Бойн Страница 48

Я покачала головою. С камнепадом я пока не сталкивалась; не этот ли кошмар ожидает меня по возвращении? Не облачаться ли мне в латы, дабы не быть раздавленной?

— И еще случай с ножом, — продолжала она.

— С ножом?

— Я готовила обед, резала овощи, и нож… я сознаю, сколь это нелепо, но он словно ожил. Обратился против меня. Я держала его в руках, но он толкал меня к стене. И когда я прижалась спиною к камням, руки мои потянулись к моему горлу, а острие ножа готовилось распороть мне шею.

— И как вы это прекратили?

— Это прекратила не я, — сказала она. — Вошла Изабелла. Она промолвила лишь одно слово, «нет», и руки мои вновь стали мне подвластны. Я уронила нож, упала на пол, а когда подняла голову, Изабелла стояла надо мною. «Будьте осторожнее с ножами, — посоветовала она мне. — Мама не разрешает нам с ними играть».

— «Не разрешает»? В настоящем времени?

— Я тоже это отметила.

— И Изабелла не испугалась?

Настал черед мисс Беннет расхохотаться.

— Изабелла Уэстерли? — переспросила она. — Испугалась? Вы с нею прожили с месяц. Вы считаете, этот ребенок способен на подобные чувства? Думаете, она вообще умеет чувствовать?

— Она сильно изувечена, — вступилась я за Изабеллу. — Вообразите, что она пережила. Смерть матери, крушение отцовской жизни. Не говоря уж о погибших гувернантках. Не понимаю, как она сохранила здравый рассудок.

— Вы лишь полагаете, будто рассудок ее здрав, — отвечала мисс Беннет. — Как бы то ни было, я этой девочке не доверяю. Никогда не доверяла. Я ловила ее на соглядатайстве, она следила за каждым моим шагом. Подстерегала меня и внезапно появлялась — пугала меня, говоря по правде. Эта двенадцатилетняя девочка страшила меня до смерти.

— А Юстас? — спросила я, надеясь, что она не очернит его, моего драгоценного любимца.

— Что ж, Юстас, конечно… — сказала она, при воспоминании о нем скупо улыбнувшись. — Славный мальчик. Но, как вы сами выразились, сильно изувечен. Я тревожусь за его будущее, я отчаянно за него тревожусь.

— Но что же подвигло вас к отъезду, позвольте спросить? — продолжала я. — Новое происшествие? Что-то переполнило чашу вашего терпения?

— Мне представляется, вполне хватило бы всего вышеописанного, — заметила она. — Но случилось еще кое-что. Лошадь Хеклинга — вы, надо полагать, с нею знакомы.

— Да, — сказала я. — Кроткое создание. По-моему, ей давно пора на пенсию.

— Я придерживалась того же мнения, — сказала она. — Но однажды она набросилась на меня — разумеется, когда Хеклинга поблизости не было. Я пошла прогуляться и прихватила с собою кулечек сахару, дабы ее покормить; я поступала так почти ежеутренне, и мне мнилось, что животное меня за это полюбило. В тот день, однако, едва я извлекла кулечек, она встала на дыбы, и я оказалась бы пригвождена к земле копытами, если бы тотчас не отскочила. В объяснимом своем потрясении я взглянула на нее, умоляя успокоиться, но во взоре ее читалось смертоубийство, а изо рта шла пена, и я побежала. Я бежала, мисс Кейн, со всех ног, а старая кляча мчалась за мною, жаждая моей крови. Она ржала и ревела, точно адские гончие; не успей я добраться до парадной двери и спрятаться в доме, она бесспорно убила бы меня.

— Казалось бы, невозможное дело, — заметила я, припоминая эту незлобивую достойную скотину. — Но нечто похожее случилось и со мною. Собака. Я была уверена, что она хочет искусать меня до смерти. Если бы не Изабелла, пес наверняка перегрыз бы мне глотку.

— Значит, дух ее питает склонность к зверью, — слегка вздрогнув, сказала мисс Беннет. — Интересно, отчего так. В общем, это была последняя соломинка. Я составила объявление, у окна подождала, пока Хеклинг уймет лошадь, — та уже совершенно пришла в чувство и угомонилась, — а затем отправилась в деревню, дабы по телеграфу передать сообщение о вакансии гувернантки редактору «Морнинг стар». Где, я полагаю, вы на него и наткнулись.

— Верно, — кивнула я. — Но вы не уехали. Несмотря ни на что. Вы дождались, когда появится замена.

Она улыбнулась.

— Мисс Кейн, — тихо проговорила она, — я не спорю, что приключения эти отчасти замарали мою репутацию. Я напрасно дала лживое объявление. Я понимала, что изображаю себя хозяином Годлин-холла, а не простой гувернанткой. Будь я храбрее, мне надлежало бы дождаться вашего прибытия и вас предостеречь. Но поймите, я не могла так рисковать. Я опасалась, что вы развернетесь и сядете в первый же поезд до Лондона. Я знаю, что струсила. Я отчетливо это сознаю. Но я должна была уехать, поймите. И однако единственное, чего я не могла совершить, единственное деяние, к коему я себя подвигнуть не смогла, — покинуть детей, бросить их на милость привидения. Оставить без всякой защиты. Пока я не уверилась, что вы прибываете, сама я не имела возможности уехать. — Она помолчала. — Нет, точнее будет сказать иначе, — прибавила она, передумав. — Я не могла оставить без защиты Юстаса. Изабелла, кажется мне, в защитниках не нуждается. Она умеет сама о себе позаботиться.

Я встала и медленно прошлась по классной комнате. На стене висело изображение генеалогического древа королей и королев английских, от битвы при Гастингсе до царствования Виктории, [33]и на миг я забылась, вспоминая благополучные времена. Как счастлива была бы я здесь, всего лишь ожидая моих маленьких девочек с обеденной перемены — усталых, зевающих, готовых к дневным занятиям.

— А вы? — спросила мисс Беннет после долгой паузы. — Вы серьезно пострадали? (Я кивнула и коротко описала ей многообразные происшествия, случившиеся в Годлин-холле со дня моего прибытия.) Во всяком случае, вы живы, — заметила она.

— Пока, — отвечала я.

— Но ведь вы здесь. — Она с улыбкой приблизилась и взяла меня за руки. — Вы здесь. Вы спаслись. Как и я. Быть может, призрак лишился своего могущества.

Я отняла руки.

— Вы, вероятно, неверно поняли мои слова, — сказала я. — Я пока жива, но не спаслась, как вы выразились. Я прибыла в Лондон лишь на полдня. Говорю же, дневным поездом я уезжаю в Норфолк.

— Вы возвращаетесь в Годлин-холл?

— Разумеется, — сказала я. — Куда еще мне ехать? Иного пристанища у меня нет.

— Да езжайте куда угодно! — закричала она, взмахнув руками, отчаянно выплескивая многомесячное напряжение. — Положительно куда угодно. Возвращайтесь в школу, где служили прежде. Поезжайте в Корнуолл, в Эдинбург, в Кардифф, в Лондон. Во Францию, в Италию. В глушь Российской империи, если вам потребно, или живите средь несчастных женщин на улицах столицы. Но убирайтесь из этого страшного дома. Если разум не отказывает вам, мисс Кейн, уезжайте из Годлин-холла как можно дальше.