Самая красивая - Гейл Карсон Ливайн Страница 48

— Но ведь Иви не гном.

— Снадобье «Изменение облика» очень сильное. Под его влиянием Иви во всех отношениях стала гномом.

Я качнулась и схватилась за стену, чтобы не упасть.

— Да будет тебе, Эза. Ты же знаешь характер ее высокого-высокого высочества. — Последние три слова он произнес с явным презрением.

Даже Иви не могла быть настолько плохой!

— Утешай себя другим: мои способности перейдут к тебе, когда ты сядешь на мой стул. Подойди ближе.

Я и не подумала это сделать.

Он забарабанил пальцами по туалетному столику, не производя никакого звука. Значит, Скулни тоже бесплотный.

— Разве тебе не хочется посмотреть? — Он дотронулся до зеркала-окна. — Это ручное зеркальце королевы. При жизни оно вызывало у тебя большое любопытство.

Но я все еще жива. Я приблизилась к зеркалу и увидела над плечом Скулни свое прежнее некрасивое лицо.

— Я снова изменилась?

В моем голосе прозвучала тревога. Мне по-прежнему было не все равно.

Скулни рассмеялся:

— Ох уж эти люди, только и думают, что о красоте. — В зеркале вернулось мое красивое лицо. — Вот твое отражение. — И снова прежнее лицо. — Это моих рук дело.

— Перестань!

Он оставил в зеркале уродливое лицо.

— Когда сидишь на моем месте, то повелеваешь тем, что отражается в зеркале. Можешь просмотреть отдельные моменты своей жизни или всю жизнь, если захочешь.

Картинка поменялась. Я увидела кухню «Пуховой перины». Она показалась мне маленькой и тесной по сравнению с кухней в замке Онтио, но зато уютной. Вот бы там оказаться! Эттайм стояла у плиты. Из таверны вышел отец с подносом грязных стаканов. Лицо его было гладко выбрито. Выходит, это был тот год, когда он не носил усов!

Я увидела себя: я сидела на табуретке, рубила сельдерей и напевала за работой. Впервые увидела, как я пою. Пела я очень сосредоточенно и выглядела счастливой. В ту минуту, по крайней мере, я не думала о том, что некрасива.

— Хватит! — заявил Скулни. — Развлечешься позже. Посмотри теперь, как ее высокое-высокое высочество стало моей владелицей.

Я увидела богато обставленную комнату, не такую роскошную, как королевские покои, но все-таки. На каминной полке примостился соловей. Я услышала чириканье. Скорее всего, это была комната в замке Онтио.

Перед овальным зеркалом стояла в свадебном наряде Иви и любовалась собой. Это была Иви, но ростом меньше той женщины, которую я знала, и не такая худая. Между бровями у нее залегли крошечные морщинки недовольства, подбородок был слабо очерчен. На щеках остались отметины от прыщей, но лицо все равно производило приятное впечатление. Даже тогда она была хорошенькой.

За ее спиной появилась женщина — возникла буквально из ничего.

— Фея Люсинда, — пояснил Скулни, — которая повелевает зеркальцем и думает, что повелевает мной.

Люсинда была высокая и статная, с длинными каштановыми волосами, ярко-синими глазами и пухлыми губами, — гораздо краше Иви или меня, когда мы были красавицами.

Иви увидела отражение феи в овальном зеркале, обернулась и съежилась.

Люсинда зашевелила губами, и, о чудо из чудес, я ее услышала:

— Я фея Люсинда. Я обожаю свадьбы.

Иви присела в поклоне на шатких ногах.

— Дорогая, — сказала Люсинда, — не нужно бояться. Я здесь для того, чтобы сделать тебе подарок. Мой дар…

— Сделайте меня такой красивой, как вы сами, — выпалила Иви и отпрянула, словно испугавшись собственной дерзости.

Люсинда улыбнулась.

— Дорогая, каждый красив по-своему, а я как-никак фея. — Она помолчала, потом кивнула. — Я подарю тебе то, что ты хочешь. Ты станешь настолько красива, насколько сможешь.

Фея протянула руку. На раскрытой ладони появилось зеркальце, а на нем — два пузырька.

— Возьми все.

Иви приняла дар дрожащими руками.

— Флаконы со снадобьем наполнятся сами сразу после того, как опустеют. Ты также сможешь сделать своего нареченного красивым, если захочешь, и вообще любого другого человека, если у тебя щедрая душа.

Я увидела, что Иви прочла этикетки на пузырьках, после чего осторожно положила зеркальце с флаконом «Изменение облика» на умывальник, откупорила второй флакончик, дарящий красоту, и выпила.

Картина снова поменялась.

Лицо Люсинды во все зеркало ослепительно улыбалось мне и Скулни.

— Вкусившая моего снадобья, — сказала она, — ты прожила счастливую жизнь, оставаясь красавицей до преклонного возраста.

— Фея Люсинда, — сказала я, чувствуя, как громко стучит сердце, — я не успела состариться.

— Это речь феи для вновь прибывших, — пояснил Скулни. — Она тебя не слышит. — Он рассмеялся. — Она редко слушает, даже когда слышит. Эту речь она произнесла первой моей владелице, единственной, кто дожил до солидного возраста. — Он помолчал. — Я тогда был неопытен.

— А теперь тебе предстоит насладиться последним благом снадобий, — сказала Люсинда. — Твое существование продлится в зеркале, а Скулни отправится в давно заслуженный отпуск. Ты останешься здесь до тех пор, пока я вновь не преподнесу кому-нибудь подарок. Затем Скулни вернется, а ты отправишься к своей окончательной смерти. Если ты была щедра с моим даром, то тебе недолго быть в одиночестве. Остальные вкусившие снадобья присоединятся к тебе после своей смерти.

Лицо Люсинды исчезло, зеркало снова стало обычным.

— Прекрасное отражение — мой самый полезный талант. Это была моя приманка.

И я на нее попалась.

— Что тебе от меня нужно?

— Наверняка ты успела догадаться. Ты ведь сообразительная.

— О чем ты?

И тут я поняла. Мерзкая, отвратительная тварь!

— Чудовище! Ты специально подсунул мне зелье, чтобы я выпила, а Иви меня убила и ты бы смог отдохнуть!

Скулни улыбнулся.

— Именно так. А еще я пытался привести к гибели ее высокое-высокое высочество. С помощью бунта, как сама понимаешь. Так что кто бы из вас ни умер первой, меня это все равно устроит. — Он поднялся со стула и подошел к двери. — А теперь я ухожу.

Я следила за ним, парализованная ужасом. Мне бы сразу следовало занять его место, но я об этом не думала.

Оказалось, что он способен повернуть дверную ручку не больше, чем я. Скулни посмотрел на меня, раскрасневшись от ярости:

— Дубина ты незаконнорожденная, пугало из ада, негодяйка…

Я отлетела к противоположной стене, чтобы увеличить расстояние между нами.

— Не выпила снадобья целиком, и вот теперь я в ловушке вместе с тобой!