Войны крови. Восхождение - Борис Орлов Страница 48

Вауыгрр широким махом легко догнал девушку, обогнал и, словно играя, заскакал вокруг.

— Ай! — Девушка шарахнулась в сторону.

Но это не слишком ей помогло: волк, наращивая скорость, нарезал вокруг нее круг за кругом…

— Ну, ты! Убери своего зверя!

— Да не волнуйся ты так! Он вообще не кусается!

— Ну да — не кусается! Волк — и не кусается?

Сашка тем временем подошел поближе, поставил на землю чемодан:

— Смотри-ка, грамотная… Ты — первая, кто сообразил, что это волк, а не собака.

Девчонка смешно наморщила курносый симпатичный нос-пуговку:

— Па-а-адумаешь! Что, я зверя в тайге не видела, что ли?

— В тайге? — изображая удивление, протянул Сашка. — Это, прости, откуда ж ты родом? Из Маньчжурии, что ли?

— Ишь ты! — встречно изумилась девчонка. — Маньчжурию знаешь? Бывал?

— Да нет. — Сашка якобы расстроенно махнул рукой. — Где уж нам. Дальше, чем Красноярск, на восток не забирался…

— Охотился? Или кто из родичей?

— Да какой из меня охотник? — снова махнул рукой Сашка. — Так, иногда с ружьишком баловался. Когда дед с собой брал. Да и то, ничего крупнее лисы бить не доводилось…

Последнюю фразу он ввернул специально, посмотреть реакцию. И не обманулся: глаза девчонки на мгновение полыхнули коротким злым пламенем.

— И много ты лисиц убил? — спросила она скучающим голосом. — На шубку-то хватит?..

Да что я с ней цацкаюсь? Уж в любом случае она — не чета той, которую мы с Вауыгрром уходили на полигоне. Сейчас разработаем тебя, как милую, как родную…

— Пожалуй, еще и осталось бы, — протянул я, стараясь, чтобы мой взгляд был одновременно и одобрительно оценивающим, и нагло раздевающим. — Одних хвостов — да еще каких! — семь штук отдай и не греши. Вышла бы и шубка и капюшон… Еще и на муфточку бы осталось. Ну, если, конечно, шубка нужна такой миниатюрной красавице, как ты…

— Да-а? — вот теперь она явно заинтересовалась. — Это где ж ты такую добычу роскошную взял?

— А у нас там, в Красноярском крае…

Сказав это, я выжидательно замолк. Девчонка замялась, видимо, что-то обдумывая, но, наконец, выдала:

— Слушай, охотник, а звать-то тебя как?

— А чего? Шубку захотелось?

— Ну, а то!

Девчонка улыбнулась. Широко и по-доброму. Почти искренне…

— Да у тебя, поди, папаша и братья, если сильно попросишь, и соболью организуют?

— Ой! — Девчонка закатилась в самом натуральном смехе, в котором только дважды проскользнули фальшивые нотки. — Ты что, решил, что я — из этих? Из талабайцев? Которые в Институте Народов Севера обучаются?

— Ну так… А что? Волка ты опознала, в тайгу, сама говоришь, ходила…

— Ой, нет. Просто я — из Читы. Мы — корейцы. Вот меня, например, зовут Света. Света Ким. А тебя?

— Саша. Саша Волков.

— Ты здесь учишься или работаешь?

— Учусь… то есть буду учиться. Я поступать приехал.

— А-а… А я — учусь. В Институте культуры…

Я чуть не завопил: «Где-е-е?!!» Вот это — приятное известие. Прямо-таки лучше и не придумаешь…

— Нет, правда? Обалдеть!

— А чего тебя так удивило, Саш? — Света заинтересовалась мной всерьез. — Что, думаешь, я в культурологи не гожусь?

— Да нет, что ты, что ты! Еще как годишься! Просто понимаешь, какая штука: я приехал учиться в Институте культуры.

«Ты, сошел с ума? Зачем ты ей это говоришь?!»

«Спокойно, серый брат, спокойно. Она нас еще на свое логово выведет…»

Вауыгрр тряхнул головой и заскакал вокруг нас с кицуне с самым беззаботным видом, притворяясь, что ловит какую-то ему одному видимую бабочку.

— Не может быть. — Девушка обиженно надувает губы. — Прикалываешься…

— Да точно!

— Ой, ну вот так уж и точно! Ну, хорошо, если точно, то куда тебе документы нести? Приемная комиссия где?

— Тоже мне секрет! На Дворцовой.

— Хм. И на какой же ты факультет поступаешь?

— Культура стран Востока.

— Врешь! Какой же ты язык знаешь?

Так, вот с этого момента — поосторожнее! Хоть она и соплячка против нас с Вауыгрром, а рисковать все же не стоит. Ни к чему ей знать все мои возможности…

— Хинди. Тибетское наречие. Арабский… чуть-чуть. Немножко на твоем родном балакаю…

— Дангсин-ен ачим синсеон-юи налаюи ен-еле-ул хал жул асейе? [33]

— Кквае, алеумдаун! [34] — Змей говорил, что кицуне падки на лесть и комплименты. — Наега чодаехалвеонеун геос-и дангсин-уи единга-есео… [35]

Господи боже! Как же сложно коверкать язык, который и так знаешь не слишком хорошо. Но вроде бы все удачно. Кицуне-Света засмеялась:

— Да уж, корейский ты действительно знаешь не очень. Но, — она лукаво посмотрела на меня, как бы обещая нечто большее, чем просто принять приглашение «в куда-нибудь», — понять тебя, во всяком случае, можно. Ладно, так и быть: пиши мой телефон.

Она быстро надиктовала мне десять цифр своей мобилки и дождалась, пока я не позвоню с «общего», чтобы запомнить мой.

— Свет, а может, мы сегодня вечерком пересечемся? Ну, так: походим, город посмотрим. А?

Кицуне снова мнется, но теперь уже плохо скрывая торжество:

— Ну-у, город я уже тыщу раз видела. Давай вот что сделаем: ты мне… Слушай, а ты вообще-то где живешь, а?

Я назвал адрес на Космонавтов, который выучил еще в Красноярске. Света задумчиво прикусывает губку, показывая кипенно-белые острые зубки:

— Так это же совсем рядом! — поразмыслив, радостно восклицает она. — Вот, а я — тут, — машет она рукой куда-то, на другой конец пустыря. — За Южным рынком…

Через несколько минут, договорившись о вечерней встрече, охотники и дичь разошлись каждый в свою сторону Сашка и Вауыгрр проводили кицуне взглядами и бодро зашагали назад к автобусной остановке.