Застенец 2 - Дмитрий Билик Страница 48

— Видел. Реф заряженный.

— И что теперь делать?

— Играть. Сейчас через меня сразу начнем.

Я посмотрел на трибуну. Император сдержанно хлопал в ладоши и слегка улыбался. Какие подлые методы, Ваше Величество! Нельзя же до такой степени перестраховываться.

Розыгрыш мы начали с меня. Я тяжело вздохнул и бросился вперед, наматывать оборону противника. Прокинул мяч вправо, а сам оббежал слева одного, на противоходе убрал второго, простым отскоком от внутренней стороны бутсы ушел от третьего.

Шелия кричал, выговаривая что-то своим и несся ко мне. Впрочем, как и все «Пажи», на мгновение забыв о тактической расстановке. А я поглядывал за Фимой, который бежал следом. Сам оттянулся в край, собрав на себя четырех игроков. Замер на пару секунд, а потом резко рванул к угловому флажку. И уже оттуда выложил точный пас Фиме.

И одновременно с этим почувствовал острую боль. Кто-то из защитников прыгнул в меня двумя ногами, остановив самым простым способом. В глазах потемнело, а голова, будто пустая тыква, бухнулась на газон. Мне даже показалось, что я на несколько секунд потерял сознание. Но ничего, обошлось.

Сначала вернулись звуки. Вокруг что-то ревело, грохотало, кричало. Потом я открыл глаза и стал различать плывущую реальность в виде прыгающих и обнимающихся простолюдинов на трибунах. А неподалеку от ворот Вадим своей могучей грудью напирал на судью.

— В ноги же сыграл, как Вы не видели?!

— Я вам гол засчитал, разве этого мало? — сердился реф.

Вадя сказал еще что-то. Видимо, не очень лицеприятное, после чего судья резко остановился и достал желтую карточку. И если бы не подбежавшая Дмитриева, которая за короткое время преодолела расстояние от своей до чужой штрафной, быть беде. Но девушка, несмотря на разницу в комплекции, погасила начинающийся пожар, распихав парней. И даже на меня показала. После чего Вадим сплюнул, а Фима махнул на судью рукой. Вместо ссоры команда подошла ко мне.

— Ты как, Коля?

— Пока не знаю, — честно признался я, боясь пошевелить ногой. — Помогите подняться.

Встал, чуть прихрамывая сделал шажок, другой.

— Нормально, — сказал я, — повезло, что в левую прилетело. Как забил-то?

— В противоход вратарю, щеткой. Как ты учил, — зарделся Фима.

— Сейчас будет жестко, — сказал я. — Придется потерпеть. Судья не свистит. Значит, нас станут избивать.

— Да не судья он, — буркнул Вадим. — А содомит из самых последних.

— Не буду спрашивать, кто там из первых.

Мы неторопливо (по-другому я просто не мог) вернулись на свою половину поля. Реф, гад, даже не подошел спросить, в состоянии ли я продолжать матч, и не нужна ли медицинская помощь. Лишь только мы вышли за пределы центрального круга, как он сразу свистнул.

И как всегда, я оказался прав. Количество фолов возросло в геометрической прогрессии, как и гул трибун. Простолюдины топали, свистели, кричали, ну, и оскорбляли рефери. Куда без этого. Обычно я к подобному относился отрицательно. Несмотря на слабое судейство в России, особенно в детском футболе, на рефов любят вешать всех собак. К тому же момент, увиденный с разных позиций, можно трактовать и в ту, и в другую сторону. Что обычно зрители и делают.

Но сегодня мое мнение было предельно четким. Как выражался один из известных российских болельщиков: «Судья продажная. Козел ты!» ^[12].

Что самое забавное, стоило Грише ответить, как реф тут же достал горчичник. Ну да, что позволено Юпитеру, не позволено быку.

Лиза летала на линии, словно от этого зависела ее жизнь. И пусть не все мячи забирала намертво, но сохраняла ворота в неприкосновенности.

Но мы дотерпели. Смогли. Избитые, хромающие, еле дышащие, дождались свистка на перерыв и под бурные овации зрителей побрели отдыхать.

Внезапно путь мне преградил Шелия.

— Николай, я не понимаю, что происходит. И… клянусь, что не имею к этому никакого отношения.

К слову, это действительно было похоже на правду. Шелия, да, наверное, еще парочка «старичков» из его команды — единственные, кто играли чисто.

— Да все нормально. Судья заряженный, игроки подставные. Ваше благородие не удивило, что команду так тусанули перед турниром?

— Тренер сказал, что ему навязали этих игроков. Клянусь, я разберусь!

— Ага, если нас не сломают окончательно.

Шелия сжал кулаки и больше не сказал ни слова. Забавно, но все-таки в нем есть что-то вроде чести. Я думал, что князь костьми ляжет, но попробует взять реванш за ту ничью. Правда, легче от этого не стало. Вряд ли он сейчас бросит играть.

— Так, идем сюда, — позвал я команду. — Первый вопрос: кто не может продолжать? Только честно, от этого зависит судьба матча.

Нехотя поднял руку Севастьян — наш левый защитник. Я не удивился, ему досталось больше всего.

— Хорошо, значит, сейчас тебя заменим. Посмотрите на меня. Да, тяжело. Да, так случилось, что у них на одного игрока больше, спасибо судье. Но мы отлично держимся. Весь их левый фланг уже перестал бегать. Они здоровые, им тяжело, дыхалки не хватает. Только и делают, что бьют издали. А это все бесполезно, пока у нас Лиза в воротах.

Дмитриева смущенно улыбнулась.

— Во втором тайме просто умрут, если их не заменят раньше. Это наш шанс, слышите? Все будет нормально.

Ребята кивали, но в глазах каждого был… нет, не страх, скорее обреченность. Будто все понимали, что им не позволят выиграть. Я даже про себя выругался. На Императора, на судью, на футбол, который так любил, и который в обоих мирах болел одинаковой болезнью.

Наш тренер, Геннадий Петрович, говорил, что если судья заряжен, надо делать одно — играть еще лучше. Чтобы у него не было никаких шансов утопить тебя. Вот только где бы сейчас найти резервы для этого «еще лучше»?

Когда судья свистнул, призывая нас вернуться, мы поплелись на поле как на каторгу. Хотя я из последних сил подбадривал ребят.

У нас произошла одна замена, у «Пажей» — сразу три. Видимо, они хотели все закончить уже во втором тайме. Признаться, мне, как и каждому здравомыслящему человеку, бегать дополнительное время тоже не улыбалось. Но тут уж как пойдет.

Рисунок игры не изменился. «Пажи» давили, мы напоминали пружину, которая сжимается, сжимается — и потом выстреливает. Меня опекали сразу двое игроков противника, не отходя ни на шаг. И один раз мы даже этим воспользовались.