Любишь кататься - умей и кувыркаться - Наталья Мазуркевич Страница 48

И дверью грохнула на все общежитие тоже из любви к искусству, не иначе. Штукатурка картинно рассыпалась в коридоре. Сила удара не оставила ей никаких шансов.

Виты не было. А потому я могла в полной мере придаваться собственному разочарованию. С чего бы только? Впрочем, если ты уже наслаждаешься каким-то чувством, так ли важно его происхождение. А мне… Видимо. Мне просто нужно было выплеснуть куда-то все накопившееся. А накопилось немало.

Всегда трудно вписываться в другую культуру, а вписаться так, чтобы никто и не понял, что ты вписываешься… Задача не для слабых. Я слабой не была, но даже мне это было трудно.

Медленно выдохнув, я справилась с собственным неадекватом и, улыбнувшись зеркалу, так, чтобы оскал не был угрожающим, вышла из родных пенат. Час был не поздний, но большинство адептов уже вернулось. Из комнат доносился смех, где-то звенели чашки, кто-то зубрил теорию, то и дело повышая голос на самых патетических местах конспекта. Да уж, никогда не думала, что найдется человек. Что станет фиксировать все слово в слово, не обращая внимания, относится это к делу или нет.

- … закройте дверь… следующая фаза развития…

Повторение прервалось. Видимо, читающий заметил неточность в своем конспекте, задумался над причинами и (я затаилась, чтобы услышать исправленный вариант) выдал: – Закройте дверь – следующая фаза развития заклинания.

Я сползла по стенке. Интересно, он на экзамене так и скажет. А что ему преподаватель скажет? И покажет ли адепт свой конспект? Или может проконсультируется с другом и поймет, где так жестоко просчитался? А если не поймет… Да уж, пара приятных минут для вредного Ганса, если конечно в будущем билет будет подходящий. Впрочем. Смех смехом, но и мне следовало поучить теорию. Помниться, Вита с сотоварищами предупреждали про экзамены местные, семиречинские.

Подумав и, как и всякий типичный студент, отложив назавтра, чтобы аналогичным образом поступить и спустя день, я зашагала дальше по коридору.

Одна из дверей была открыта нараспашку, а изнутри доносились то ли смешки, то ли всхлипы. Рядом, у входа, стоял чемодан с отломившимся колесиком, едва-едва балансируя, чтобы не упасть.

Я не удержалась и заглянула в комнату. Увидеть там Киру я не ожидала. Еще во время игры в ноги, у меня сложилось впечатление, что девушка если не оптимистка, то уж никак не депрессивный пессимист, а тут она плакала. Сидела на кровати, обнимая коленки, и плакала навзрыд. Как будто случилось непоправимое. О том, что оно могло случиться в действительности, я предпочитала не думать.

Аккуратно закрыв дверь и подперев ее чемоданом для надежности, я прошла внутрь. Комната напоминала поле боя. Неравного боя, ибо по полу все еще разбегались сушки. Сталкивались со стенами и вновь возвращались на ниву кружения. Одна из них, менее удачливая, крошками разнеслась по полю недавним сквозняком и чьими-то ботинками.

- Кир, – тихонько позвала я, присаживаясь рядом. – Что случилось?

Девушка только рукой махнула, как будто намекала мне на дверь. Но мы же непонятливые! Какая дверь, да разве так можно? И вообще, она закрыта. И подперта. И никто-никто не выйдет. И я в том числе.

- Кира-а-а, – повторила я воззвание, касаясь ее плеча. Девушка отвернулась, что-то пробормотав себе под нос. Даже мои привыкшие к подслушиванию ушки ничего не смогли разобрать. – Ну, Кир, я же не уйду! Я же противная кикимора, ты разве не помнишь?

- Помню, – буркнула девушка. Но не так, чтобы очень расстроено, скорее с удовлетворением. Неужели это она от одиночества так?

- Вот и славно! Излагай! – распорядилась я, немного попрыгала на кровати, проверяя прочность и удобство, и, наконец, замерла в неподдельном внимании. – Кто обидел, мою Киру?

- Жан, – нехотя призналась девушка, вытягивая вперед руки и разглядывая свои ногти. А они. Признаться, были чудесные. Я так вообще так разрисовать бы не смогла. Таланта бы не хватило.

- А что он сделал? – впрочем, ответ сам напрашивался, стоило вспомнить симпатичного даже по местным меркам брюнета с томными глазами, которым бы так пошли фингалы.

- Его Эленари пригласила! – всхлипнула девушка. – Ты ее видела. Волосы до пят, глаза, как у анимешки. Он сказал, что она ему не нравится, он обещал, он клялся. А сейчас ушел… С ней.

- А сушки чем провинились? – не выдержала я, размышляя, чем так привлекала бедного Жана кукла анимешная. Он вроде никогда мне фанатом манги не казался, чтобы вот так запросто любимую девушку бросать ради первой встречной белобрысой и прекрасной.

- Сушки?.. – Казалось, она не поняла вопроса, потом огляделась и смутилась. – Просто, я зла была.

- Продукт только перевела, – попеняла я ей. – А Жан… куда говоришь они пошли?

- В «Три слона». Я бы тоже туда пошла, но…

- Собирайся, – распорядилась я. И тут в мозгу щелкнуло: Вита говорила, что после нашего триумфа там начали не только страшные предсказания давать, но и всякую розовую дурь писать и в кексы засовывать. Не за этим ли наши голубки туда потопали? Что ж, это только на руку. Еще бы и болотников привлечь к благому делу. – Через десять минут в холле, и чтобы была вся из себя красивая и макияж водостойкий. А то тушь потечет, и что делать будем?!

- Я не буду плакать, – пообещала Кира. – Не из-за него.

- Правильно! – поддержала я. – Но плачут не только от печали, иной раз от смеха тушь стекает куда лучше. Так что готовься, будет наставлять на путь истинный всяких проходимцев. Только чур его потом не утешать. Разве что заслужит! Но только с третьего раза. Или седьмого.

Кира кивнула, но подсказывал мой филейчик, что если Жан вернется, она его тут же и простит. Хотя… если Трейс и Джейс будут… Дело за малым.

Болотники придавались утехам. Высунув язык от усердия, они смешивали непонятно что. Запах стоял… А какой запах был бы, если бы сероводород выделяли?

Решив поберечься, я выскочила из комнаты. Нам еще кексы печь, а кто вонючку на кухню пустит? Правильно, никто. Так что…

- Джейс, Трейс, на благо родной общаги идем учить остроухих?

Повторять дважды не пришлось. Вот не любили болотные понаехавших эльфичек. А нечего было смеяться над доблестными повелителями жаб, сейчас глядишь и не собирали бы братья мешок быстрого реагирования.

- И красиво оденьтесь. Только очень красиво, – уточнила я задание. Болотники тяжело вздохнули и повиновались. – Пять минут и в холл.

Операция «Месть зеленых» начинала вступать в активную фазу.

На наше честное собрание в количестве пяти штук (Виту нашли братья по своим каким-то каналам) пугало прохожих своим несоответствием. Кикимора, которую вырвали в разгар эксперимента, недовольно соскребала с волос ярко-розовую субстанцию. Джейс, которому выпала роль играть нового ухажера Киры, аккуратно, чтобы на испачкаться, держал двумя пальцами баночку, в которую его брат бережно, можно даже сказать любовно, засовывал результат неудачного эксперимента подруги. Розовая гадость не хотела так просто сдаваться и цеплялась к пальцам не хуже обычной жвачки.