Сад сломленных душ - Жоржия Кальдера Страница 48

Не знаю как, но я вдруг это поняла…

Женщина дошла до противоположной стены, повернулась к нам, и я разглядела в темных волосах плачущего мальчика белую прядь. Тут все окончательно стало ясно.

– Это случилось давно, – потрясенно пробормотала я. – Все это уже происходило в нашем мире.

– Ну, хватит, прошу тебя, – приговаривала женщина, проходя мимо нас и не замечая. Она повернулась и снова зашагала через комнату, укачивая сына. – Не плачь, перестань… Да, тебе больно, но я не знаю, чем помочь. Прекрати плакать, пожалуйста, от твоих рыданий ничего не изменится…

Казалось, она и сама на грани истерики и вот-вот расплачется.

Я быстро повернулась к Верлену, пытаясь понять, свидетелями чего мы стали. Он страшно побледнел. Впившись взглядом в лицо женщины, он, как зачарованный, ловил малейшие ее движения и в то же время весь напрягся, будто наверняка знал: вот-вот случится нечто ужасное.

– Нет, нет, нет, нет… – выдохнул он едва слышно. Его лицо исказилось от острой, почти осязаемой тоски.

Разрозненные кусочки головоломки окончательно сложились у меня в голове.

Мы оказались в прошлом. В прошлом Верлена. Он и есть тот ребенок на руках женщины, а все происходящее случилось много лет назад.

Мальчуган начал вырываться из рук матери еще отчаяннее, и женщина споткнулась, а потом, потеряв равновесие, упала. Падая, она попыталась усадить сына на стул, чтобы он не свалился вместе с ней на пол, но мальчик кубарем слетел с него, ударился лбом о край стола и завопил еще громче.

Верлен в ужасе охнул и прижал костяшки пальцев к губам, не в силах отвести взгляд от этой сцены.

Слезы на щеках ребенка искрились необычными серебристыми отсветами. Из ранки на его лбу потекла струйка красной крови. Женщина попыталась подняться, опираясь на локти, а потом вдруг резко замерла, глаза ее округлились, остекленели, в них плескался невыразимый ужас пополам с безумием.

Мальчик корчился на полу, его плач стал совсем пронзительным, словно ему было еще больнее, чем прежде, а его мать внезапно вскочила и бросилась в кухонный уголок. Неистовым взмахом руки она сбила с горелки кастрюлю, так что все ее содержимое разлилось по комнатушке, смахнула со стола приборы, а потом схватила нож, которым до этого, очевидно, нарезала ингредиенты для супа.

Затем одним резким движением молодая женщина вонзила нож себе в живот и с силой дернула вверх, распоров брюшную полость.

Из зияющей раны густым потоком хлынула кровь, а женщина упала на пол и замерла.

– Во имя небес… – потрясенно прошептала я.

Ребенок, весь дрожа, подполз к матери, едва не захлебываясь от рыданий. Его руки и ноги разъезжались в огромной луже крови.

Я инстинктивно бросилась к малышу и наклонилась, чтобы поднять его с пола, но мои руки сомкнулись на пустоте.

Растерявшись, я повернулась к Верлену, по-прежнему стоявшему у двери. Молодой человек крепко зажмурился и нахмурился, как будто хотел сосредоточиться. В следующую секунду все вокруг померкло, а еще через мгновение я снова оказалась во дворце, в комнате Тени, в его постели.

За окном занимался бледный рассвет, с трудом разгоняя ночной мрак. Я проворно села в постели, и наши с Верленом взгляды встретились.

Молодой человек все еще сидел в кресле – очевидно, только что проснулся. Горе и скорбь исчезли с его лица, теперь оно дышало негодованием, а еще я видела, что ему очень больно и он никак не может это скрыть.

Впившись пальцами в подлокотники кресла, Верлен прожигал меня гневным взглядом, недвусмысленно показывая, как сильно обижен из-за моего вмешательства в прошлое. Его темные глаза блеснули, по щеке скатилась серебристая слеза.

Внезапно он вскочил и, не говоря ни слова, быстрым шагом вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Я осталась сидеть на кровати, потрясенная тем, что только что узнала. Загадочная связь между нашими сознаниями открыла мне доступ к воспоминаниям Тени.

Ребенком Тень убил собственную мать – во всяком случае, ненамеренно. В результате несчастного случая его чудовищная сила вырвалась наружу и оборвала жизнь бедной женщины.

Несомненно, Тень до сих пор страдал из-за этого трагического эпизода своей жизни. И, вопреки ожиданиям, я не испытывала ни радости, ни удовлетворения при виде мучений своего злейшего врага.