Об истине - Екатерина Гичко Страница 48

Судьба Дара Риалаша волновала уже куда меньше. Но Дарилла встрепенулась и сонно посмотрела на него.

- Дар? - повторила она. - Что с ним?

- Ничего, - Риалаш ласково погладил её по голове. - Просто тоскует в одиночестве, пока его хозяина лечат, - и, предугадывая следующий вопрос, добавил: - С Низканом уже всё хорошо.

- Уже? - сон как крылом смахнуло.

Миссэ осуждающе посмотрел на наследника. Ну и зачем он сказал об этом? Видимо, от напряжения способность здраво мыслить отказывает.

Дарилла попыталась сесть. Риалаш вяло воспротивился, но потом позволил ей и сесть, и даже встать. На самом деле ему просто хотелось посмотреть, как она двигается. Ведь если она двигается, значит, она жива. Хоть и немного прихрамывает, морщится от боли в ранах и хмурит брови от беспокойства, но все эти эмоции может испытывать только живое создание. Он даже не был против, когда девушка шагнула за порог комнаты в одном одеяле.

Мрачный Низкан лежал у себя и угрюмо смотрел на снующего рядом мага-лекаря, который наводил новую порцию крововосполняющего. Точнее, казалось, что он смотрит, но Дарилле уже был знаком этот взгляд. Бывший вольный не видел. Он даже не использовал дар, только слушал и, может быть, принюхивался. Несмотря на бледный вид и пасмурное настроение, выглядел мужчина очень даже неплохо. Услышав шаги, он повернул голову в сторону двери и спросил:

- Ты в порядке?

- Да, а ты?

- В полном. Почему Дар так пищит?

После этих слов Дарилла обратила внимание, что писк детёныша действительно звучит как-то полузадушено. Миссэ метнулся к комнате и обнаружил, что тот решил пролезть под дверью и застрял. С руганью наг осторожно пропихнул малыша внутрь комнаты и, сняв кафтан, заделал им щель между полом и дверью. Из комнаты донёсся обиженный, но вполне нормальный рёв.

Убедившись, что с Низканом почти всё в порядке, девушка направилась в другую комнату, из которой доносился громкий голос Ерхи. Риалаш её не останавливал. Только полз следом как тень и с каким-то странным восторгом смотрел на обнажённые пятки, мелькающие из-под одеяла.

В комнате обнаружился не только Ерха, но и мрачный Доаш, глава охраны Донгеши, хозяин постоялого двора, двое незнакомых нагов и зарёванная девушка-прислужница, стыдливо опускающая глаза.

- О, Дарилла! - Ерха обрадованно посмотрел на неё. - Ты представляешь, мы Доашу руку сломали.

Дарилла похолодела. До этого она старалась не думать, что едва не убила нага, но сейчас эти мысли пронзили её как молнии. По телу прошёл озноб, и она виновато посмотрела на Доаша. Но тот её взгляда не заметил. Наг недовольно уставился на Ерху.

- Да я ж тебе говорю, что это ещё раньше случилось! И там всего-то трещина.

Девчонка-прислужница, которую хозяин ласково называл Ласонька, до крови закусила нижнюю губу и посерела. Хозяин, добрейшей души наг, решил не выгонять её после столь вопиющего происшествия, хотя она была готова уехать и вернуться обратно в деревню к родителям. Он её, конечно, сурово отчитал, но ему было жаль этого нежного наивного ребёнка. Поэтому в качестве наказания он просто отправил её ухаживать за ранеными. Ласонька была готова умереть от стыда при одном взгляде на Доаша. Она была уверена, что мужественный наг презирает её. Хотя на самом деле Доашу ещё не успели рассказать о её роли в этом происшествии. Мужчина сам мучился от осознания того, что не справился со своими обязанностями, просмотрел опасность, а девочка-прислужница была напоминанием его собственной оплошности. Так что эти двое оказались наказанием друг для друга.

А вот второй прислужницы, Весты, видно не было. Хозяин был готов простить наивность и детскую глупость Ласонки, но намеренное соблазнение постояльца - нет. У него приличное заведение, а не бордель. Так что Веста рыдала в своей комнате в подушку в ожидании утра. Утром бывший уже хозяин должен был дать ей расчет и выставить за порог своего заведения.

- Ещё один раненый? - один из лекарей окинул Дариллу цепким взглядом. - Наших сил на всех не хватит.

Девушка благородно отказалась от магической помощи в пользу Доаша с его сломанной рукой и более старого Ерхи, а сама согласилась на временную меру с наложением швов. Правда, вскоре, когда лекари добрались до неё и начали промывать раны, вытаскивать осколки и накладывать швы, девушка пожалела о своём благородстве, но исключительно глубоко в мыслях.

Риалаш не останавливал её. Он был словно одурманен. Дарилла двигалась, говорила, что-то сама решала, потом тихо шипела от боли в свеженаложенных швах, когда действие обезболивающего снадобья прекратилось, с удивлением спрашивала, где Донгеша, а потом с лёгким испугом интересовалась у главы охраны нагини, что с ним случилось. На эти два вопроса ей никто не дал чёткого ответа. Лишь сказали, что волноваться не о чём, а раненого нага сейчас зашьют.

В конце концов девушка всё-таки истратила свои силы, и Риалаш утащил её в комнату, где помог устроиться на постели так, чтобы полученные раны болели не так сильно. Дарилла уже уснула, на улице начал заниматься рассвет, но сам Риалаш не спал. Он лежал рядом с девушкой и не отрываясь смотрел на её спящее, немного осунувшееся, но очень живое лицо. И был рад тому, что она просто жива.

На следующий день после полудня наделавшая шуму компания решила покинуть Шишмарр. Риалаш не хотел больше терять время. Ему не терпелось отвезти Дариллу под защиту стен родного дома. Тем более девушка чувствовала себя довольно хорошо для того, чтобы рьяно интересоваться тем, кто же причастен к их с Ерхой похищению. Риалаш не спешил отвечать. Зная Дариллу, мужчина предполагал, что она ринется мстить, несмотря на свои раны. А право мести Риалаш не хотел уступать даже ей.

Проснулась Дарилла очень неохотно. Всё тело болело, швы ныли, а голова требовала положить её обратно на подушку. Риалашу пришлось помочь ей с одеждой. На завтрак девушка почти ничего не съела. Без аппетита похрустела огурчиком и выпила стакан воды. Взволнованный хозяин крутился рядом, крайне опечаленный равнодушием к его блюдам.

- Госпожа, ну поешьте хотя бы кашки! В вашем положении нужно хорошо кушать.

- В моём положении нужно хорошо спать, - без запала огрызнулась девушка и опустила голову на скрещённые на столе руки.

Риалаш знаком велел её не трогать. Он уже распорядился, чтобы для его жены подготовили паланкин. Путешествовать верхом и дальше он больше не собирался. В своём хвостатом облике наагасах чувствовал себя среди собратьев увереннее. Да и в таком виде он был более узнаваем. К тому же по городу успела распространиться весть, что наследник привёз из странствий жену.

Проболтался кто-то из стражи. Занятый другими заботами Риалаш не сразу сообразил отдать приказ о молчании касательно Дариллы. Болтать о ночном происшествии запретили дальновидный глава городской стражи Шишмарра и Миссэ, решившие, что правящей семье ни к чему лишние слухи. Так что прокатившиеся по городу пожары никто не связал с наследником. Но запретить болтать о статусе девушки в отношении наагасаха не подумал ни один из них.