Сказания Фелидии. Воины павшего феникса - Марина Маркелова Страница 48

Азея стояла посреди улицы, пытаясь разобраться. Волнения не было — одно смятение. Что делать? Оставаться — погибать всем. Помощи ждать неоткуда — нет ни Линварда, ни Аллера, ни даже Адриса. Нет никого, кроме нее. Ни коня, ни телеги. Эльду она не дотащит, даже если надорвется, а сама та и шага не сделает. А дети?

Азея вернулась в дом, опустилась на колени, прямо на пол, закрыла глаза, чувствуя, что это конец. Не было решения, выхода. Все, что они могли — сидеть и ждать чуда. Может, их пощадят. Может, обойдут стороной. Может, произойдет что-то еще. Но это только может… А если нет?

Азея закрыла ладонями лицо. Если придут их убивать, значит, придется защищаться. Как? Меч и лук забрал Линвард. Да и много ли от них толку, если она не умеет ими пользоваться.

— Азея, — голосок Гаспера вывел ее из ступора. — Что случилось? Мне страшно.

— Мне тоже, Гаспер, — успокаивать ребенка Азея уже не могла. — Ты умеешь молиться?

Гаспер шмыгнул носом, вытер его рукавом, крепясь.

— Тогда молись Гаспер. За мать, за себя, за всех нас. Проси Богов, чтобы смилостивились над нами, и беда обошла стороной.

— Азея, я хочу, чтобы это все закончилось. Где папа? Почему он не едет?

— Не знаю, Гаспер! — Азея почти закричала, не контролируя себя. — Откуда я знаю! Прекрати хныкать и наберись сил!

Гаспер тут же замолчал, опустился на колени рядом с Азеей, сложил руки на груди и тихо-тихо, совсем неслышно, принялся шептать молитвы.

И снова затянулось изнуряющее ожидание. Гул и суматоху на улицах сменила удручающая тишина. Только в доме Эльды ничего не менялось. Сама она неспокойно спала, вздрагивала то и дело, шептала в беспамятстве бессвязные фразы, не зная, но чувствуя, что в привычном мире происходит что-то страшное. Рид мирно посапывал в своей корзине, а Азея, прижав к себе задремавшего, утомленного переживаниями и страхом, Гаспера, замерла. Двигаться она боялась, будто малейший взмах руки или поворот головы мог нарушить то относительное спокойствие, в котором они пребывали.

Еще немного, и она сошла бы с ума, если бы не странный, далекий шум, вдруг просочившийся в их дом. Он встряхнул Азею, заставил перебороть страх. Не ощущая собственного тела, она бережно переложила безвольную голову Гаспера на подушку, поднялась и дошла до порога, и приоткрыла дверь. Шум, неясный, спутанный, гул далекого, беспощадного боя, тянулся со стороны Велисской башни. Вслушиваясь в сглаженные расстоянием звуки, Азея смогла только прошептать иссушенными, потрескавшимися губами:

— Боги, помогите.

Что-то над головой затмило солнце. Всего на миг, потому что в следующую секунду огромный каменный шар рухнул прямо с неба. Азея только вскинула руку, закрывая голову и лицо, пригнулась…

Подобного грохота ей не случалось раньше слышать. Он оглушил. Азея несколько секунда стояла, не двигаясь, а когда медленно, словно не веря в то, что еще жива, открыла лицо, вот тогда чуть не закричала.

Пыльный туман, нашпигованный щепками, забил собой улицу, какое-то время не позволял видеть, но когда поблек и осел, перед глазами Азеи предстали жалкие руины соседского дома. Каменное ядро напрочь снесло стену, разворотило здание наполовину и так и осталось лежать среди разбитых останков. Пораженная внезапным зрелищем, Азея даже не успела предположить, что внутри могли оставаться люди. Такие же, как и она.

— Азея, что это?! — разбуженный и перепуганный грохотом Гаспер подбежал и потянул женщину за юбку.

Она не ответила, да и не смогла бы — над головой, опасно низко промчался еще один снаряд, начертил дугу и рухнул где-то ближе к центру города.

Гаспер закричал, Азея схватила его и затолкала обратно в дом. На пути зацепила корзину, в которой ничего не понимающий младенец разлепил щелочки глаз и разразился скрипучим плачем.

Эльда по-прежнему оставалась без сознания. От разрывающих воздух страшных звуков, она вздрагивала, постанывала, но сознание к ней не возвращалось.

«Надо спрятаться, — пришла Азее заблудившаяся мысль, — если мы не можем покинуть дом, надо укрыться где-нибудь. Уйти в подпол… Наверное, это самое надежное место. Лишь бы туда не сунулись. А камни… Боги, пока мы еще живы, пусть они перестанут лететь».

Но катапульты упрямо продолжали засыпать город смертоносными снарядами. Они падали рядом, крушили и ломали. Где-то из не потушенного очага вылез огонь, попробовал развалины на вкус и жадно принялся пожирать и оборачивать в пепел все, что попадало на его красно-рыжие языки. Заполыхал пожар. Остановить его было некому, потому беспрепятственно он отправился в путешествие по городу — от дома к дому, с дерева на дерево.

Черный, дым пожарищ пробрался к Азее, защекотал в носу. Она вскинула голову, и уже не страх, а ужас, издеваясь, затеребил ее нутро. Огонь нельзя было умолить.

В какую-то секунду Азее показалось, что все они просто умерли, но не поняли этого, потому что ни Нура, ни какое-либо другое божество не пришло, чтобы сопроводить их в загробный мир. И она, и Эльда, и даже ни в чем не повинные дети вдруг оказались в мрачном царстве мертвых, где без суда их приговорили к вечным, самым страшным мучениям.

Эта мысль проглотила Азею, окончательно лишила ее сил и стремления бороться. Она ждала уже самого ужасного, когда выбитая входная дверь отлетела к стене, и в дом ввалилось лохматое, грязное, забрызганное и пропитавшееся насквозь ни то своей, ни то чужой кровью существо, отдаленно напоминающее человека. Покачиваясь, придерживаясь рукой за стену, оно сделало несколько шагов к Азее. Волосатая рука с закатанным рукавом потянулась к женщине, другая сжимала рукоять оголенного меча, что скреб острием по полу.

Азея вскрикнула. От ужаса, от радости, от неожиданности, не веря собственным глазам. Припасенный для защиты кухонный нож со звоном упал и отскочил под кровать.

— Линвард, — прошептала она, едва не теряя сознания от бьющего в голову внезапного счастья, — Линвард, ты пришел.