Наследие драконов - Ирина Агулова Страница 48

Чёрные крылья взметнулись в воздух, и на месте, где секунду назад стоял мужчина, появился огромный дракон. За всё время моего знакомства с этой расой я не видела ничего подобного — Сумеречный в несколько раз превышал размеры тех, кто встречался на моём пути, но и это было ещё не всё: его чешуя меняла цвет. Чем сильнее клокотала в драконе ярость, тем больше на нём проявлялось огненных всполохов, отчего чешуйки казались раскалёнными от жара, словно угольки в костре, но когда неведомая сила, подхватив меня, закинула ему на спину, я убедилась, что это не так: дракон был холодным, словно лёд.

Если в человеческом облике надежда достучаться до его разума ещё оставалась, пусть и призрачная, то сейчас каждое сказанное мною слово будто уходило в пустоту.

Твёрдые чешуйки врезались в тело, ветер свистел в ушах, перехватывая дыхание и пробирая до дрожи, но из-за беспокойства меня это мало волновало, а уж когда стена барьера стала таять, открывая взору крылатую армию, кружившую неподалёку, и подавно стало не до физического неудобства.

Три белоснежных силуэта, выделяясь на фоне ночного неба, рассекали вышину во главе передового отряда, и я вдруг поняла, что прибыли они сюда не с мирными намерениями, а выжженная земля вдоль барьера, местами ещё тлеющая, это подтверждала.

«Посмотри вокруг, что натворили твои родственнички и их приспешники, а ведь здесь всего пару часов назад красовалась чудесная роща!» — рычание дракона прорезало моё сознание. — «И им ведь нужна отнюдь не ты, хотя, признаю, это сказано не про всех. Знаешь, что сейчас движет основной массой? Гордыня и самоуверенность! Они пришли сюда за победой, надеясь меня запугать и подчинить, но пока ещё не знают, что вместо этого найдут свою погибель. О, а вот и первый претендент».

Рассматривая обгоревшие скелеты деревьев, я упустила тот момент, когда вперёд вырвался дракон, блеснувший бронзовой чешуёй в лунном свете. Не знаю почему, но возникла уверенность, что это Вэйн. Сердце дрогнуло в груди! Да, мы с ним не особо ладили, но я не могла позволить лишить его жизни.

— Нет, прошу, не надо! Позволь мне с ними поговорить и попытаться убедить их улететь отсюда, — разволновалась я, застучав по драконьей спине, пытаясь обратить на себя внимание, но Сумеречный словно меня не слышал.

Волнение зашкаливало, перерастая в страх за жизнь друга, пусть и не моего, а Родерика, но сути дела не меняло. Колотя по чёрной мерцающей чешуе огромного дракона, при этом разбивая руки в кровь, я молила богов, чтоб тот меня услышал, но вместо этого разбудила свою маленькую вредину. Недовольство и раздражение перекрыло страх, но длилось это всего мгновение, ровно столько понадобилось дракоше, чтобы осознать опасность, которая грозила летевшему навстречу бронзовому красавцу. Причём, последнее определение было точно не моё: никогда не думала о Вэйне подобным образом, но, похоже, этот факт малышку нисколько не смущал.

Сердце застучало быстрее, гоня по венам кровь, которая, казалось, стала горячее, отчего меня тут же бросило в жар, а по спине побежали капельки пота. Кости будто разламывало на части, и, чтобы не закричать, я прикусила себе губу, это помогло, правда, ненадолго. Внезапно уши пронзил неистовый крик, и лишь когда заболело горло, а в лёгких закончился воздух, я поняла, что он принадлежал мне.

Чёрный дракон дёрнулся, словно от боли, а бронзовый замахал крыльями, удерживая себя на месте. Эти моменты я подметила лишь краем сознания, поскольку в это время усиленно боролась за контроль над телом, которым пыталась овладеть моя вторая сущность, но борьба оказалась не равной: дракошка явно была сильнее меня…

Прохладный ветер овевал разгорячённую голову, наполняя мощными потоками упругие крылья, тем самым удерживая от падения с высоты. Теперь была моя очередь наблюдать со стороны, как мелкая вредина пытается совладать с отвоёванной свободой.

Впереди в драконьей стае поднялся восхищённый рёв, который отдавался в душе радостным волнением, но меня, вернее, её, а может, всё-таки НАС волновал больше тот, кто, взбивая воздух бронзовыми крыльями, с удивлением взирал на возникшее перед ним чешуйчатое чудо.

«Возвращаемся!» — в голосе Сумеречного чувствовалось волнение, которое тот пытался скрыть, но сейчас все мои чувства были обострены до предела, поэтому раскусить его не составило особого труда. — «Через пару минут наступит бессилие, и если ты останешься в теле драконицы, не перевоплотившись — последствия будут неутешительными. Думаю, если сейчас вернёшься за стены защитного купола сама, без принуждения, на глазах у всех, отец и братья решат, что это твой выбор, и оставят нас в покое, по крайней мере, на время. Если же нет, пожалуй, я уделю особое внимание бронзовому дракону, который так рвался тебя спасать, что даже забыл об осторожности».

Я понимала, на что он намекает, и, похоже, дракоша, тоже, несмотря на свой юный возраст, и подобной участи мы Вэйну точно не желали, поэтому уже через минуту, развернувшись, подлетали к барьеру под гнетущую тишину со стороны притихших драконов.

Защитный купол, закрывшись за нашими спинами, отделил от выжженной земли, оставив меня наедине с Сумеречным. Лишь запах гари, витавший в воздухе, напоминал о том, что всего в паре шагов, за барьером, находились драконы. Пришли ли они действительно за мной, или это был просто предлог, чтобы помериться силами с тем, кого столько столетий считали своим врагом, я не знала, и, если честно, знать не хотела, боясь правды. Ведь уверенности ни в чём уже не было. Я чувствовала себя пушинкой, подхваченной бурным потоком, в который превратилась моя жизнь. Конечно, не скажу, что она и до этого была такой уж спокойной, но всё же в последние дни меня крутил водоворот событий с особым рвением.

— Малышка совсем ослабла! — произнёс Сумеречный, успевший так быстро сменить драконий облик на человеческий, что я этого даже не заметила, задумавшись. — Теперь ты спокойно можешь вновь стать собой, кстати, советую поторопиться, иначе придётся потратить много времени и сил на восстановление, и не факт, что у нас получится всё исправить. Сейчас драконица словно птенец, раньше времени вылупившийся из яйца и попавший в чуждую среду. Если мы не успеем вернуть малышку обратно в энергетическое поле, где всё это время она находилась в бестелесном состоянии, то лишимся её. Нельзя было так рано позволять ей становиться на крыло, но в том нет твоей вины — скорее, моё упущение: я даже подумать не мог, что она уже на такое способна.

Я с трудом понимала, о чём говорит мужчина, поскольку со мной творилось что-то неладное — в глазах двоилось, в ушах шумело, время от времени подкатывала тошнота. Сказанные слова с трудом доходили до сознания, но общий смысл я уловила и, сосредоточившись, попробовала последовать совету.

Вернуть контроль получилось уже с первой попытки. Эльф оказался прав — маленькая вредина ослабла настолько, что я перестала её чувствовать. С одной стороны, этот факт меня радовал, поскольку находиться в постоянном противостоянии и знать, что она в любую секунду может навязать своё мнение, совершенно не свойственное мне — не очень-то приятное ощущение, но, с другой стороны, я была уверена, что при должном упорстве с моей стороны получилось бы с нею совладать, а терять часть себя, хоть и настолько противоположную — совершенно не хотелось.