Бабочка - Марина Эльденберт Страница 47

— СЕЙЧАС НАЧНЕТСЯ веселье, — пробормотала одна из девчонок, повернувшись на каблуках.

Образно говоря, веселье началось еще вчера, когда меня представили остальным: в большинстве своем это вызвало недоумение, которое тут же сменилось холодной отчужденностью. Не считая рыжей, с которой мы сцепились в самый первый мой визит в «Бабочку». Она вылетела из кабинета кадровика (той самой шатенки), и явно не для того, чтобы в приемной попить воды.

— К Дженне пошла, — фыркнул кто-то.

— Еще бы, она же рассчитывала на роль главной.

Пронесшийся среди собравшихся шепоток оборвался под строгим взглядом шатенки. Впрочем, шатенка выбор Дженны тоже не одобрила, это было видно по ее холодным взглядам, которые вовсе не выражали радость по поводу новоприобретенной сотрудницы. Равно как и взгляд начальника службы безопасности, Ригмана Н’эргеса, который частенько оказывался у кабинета Дженны, когда я входила или выходила или когда просто шла по коридорам. Каждый раз, когда я попадалась ему на глаза, мне хотелось убраться из «Бабочки» и никогда сюда больше не возвращаться.

Волосы мне все-таки покрасили и, конечно, нарядили в платье, в котором я напоминала куклу или модель: бледно-голубое, плотный лиф на шнуровке, спереди короткая юбка, сзади длинный шлейф. Ну и туфли на каблуке, разумеется. На высоченной шпильке, благодаря которой я стала выше на голову. В таких хорошо ходить по подиуму или выходить из эйрлата на какую-нибудь вечеринку вроде ежегодного благотворительного бала, который регулярно посещают въерхи типа отца К’ярда или Ромины. Но уж точно никак не разносить заказы.

Впрочем, судя по тому, что я видела, в «Бабочку» приходят не поесть. Да, у них есть свой ресторан, но там, где предстояло работать мне, разносили только напитки и закуски, так что уронить тяжеленный поднос или самой упасть на какого-нибудь гостя или гостью мне не грозило. А вот упасть и облить кого-нибудь коктейлем — вполне. С этими мыслями я разглядывала себя в зеркале: волосы мне завили и уложили лесенкой, из украшений на мне (как и на всех девочках) был один-единственный браслет. Этот браслет активировал голографические крылья, делающие меня похожей на бабочку. Мои были ярко-красными, точь-в-точь как у надьеррской бабочки.

— Красный и синий отлично сочетаются, — пояснила стилист, когда мы тестировали образ. — Если бы мы оставляли твой цвет волос, сделали бы крылья ярко-синими.

В общем, да. Яркой я была точно: макияж сделал меня старше лет на пять, и, хотя лицо предстояло прикрыть маской, мне все равно было не по себе. Потому что, если меня пригласят в ВИП-ку, гость может потребовать, чтобы я сняла маску.

— Пятиминутная готовность, и на выход! — Появившаяся в гримерных Дженна хлопнула в ладоши. В ярко-красном вечернем платье, облегающем идеальную фигуру, она была ослепительна, даже несмотря на чересчур агрессивный макияж. Именно он подчеркнул хищность ее натуры и острые черты, которые я раньше не замечала. — Сегодня у нас особенный вечер, и все должно быть на высоте. Выходим на сцену, активируем крылья, дожидаемся завершения аукциона и спускаемся. Сегодня у нас выступает Джойс Уитни с премьерой, главная звезда вечера — она. Вы просто ее дополняете.

Джойс Уитни оказалась та певица, постер которой я рассматривала в день кастинга. Удивительно красивая женщина с голосом, который заставлял гостей снова и снова возвращаться в «Бабочку». Насколько я поняла, пела она эксклюзивно для клуба, нигде больше не выступала и была одной из изюминок заведения.

— Все помнят порядок выхода? — уточнила Дженна.

«Да» прозвучало хором — не зря же мы вчера полдня репетировали этот выход. Правда, когда репетировали, я была в привычной одежде, но сути это не меняло. Крылья, вспыхивающие в темноте, действительно смотрелись эффектно, а когда зажигался свет, оставался только флер осыпающихся на сцену искр. Платья у остальных были короткими, не в пример моему, и я бы сейчас многое отдала за то, чтобы избавиться от шлейфа.

Мне предстояло спуститься первой, и оставалось только надеяться, что Тимрана (так звали рыжую, которая шла за мной) не решит на него наступить. Слишком красноречивые взгляды она на меня кидала: яростные, презрительно-ледяные, словно я лично увела у нее парня. Впрочем, вряд ли она станет рисковать местом исключительно ради того, чтобы увидеть, как я упаду носом в пол. По крайней мере, надеюсь, что не станет.

Дженна глянула на часы (тонкую пластинку, вмонтированную в легкий браслет) и снова окинула нас взглядом:

— Все. Выдвигаемся!

На негнущихся ногах под шелест текущей за спиной ткани, практически невесомой, под возбужденные голоса я направилась следом за ней по коридору к сцене главного зала. Насколько я поняла, ведущий будет другой, но сначала Дженна лично должна была поприветствовать гостей вместе с владельцем клуба. Он дожидался нас у сцены и, едва окинув девушек взглядом, легко перехватил изящную ладонь управляющей.

— Ты очаровательна. — В голосе высокого светловолосого въерха звучали низкие, хриплые нотки.

— Благодарю, — сдержанно отозвалась она.

Но от меня не укрылось, как сверкнули ее глаза. Такой живой интерес сложно с чем-то перепутать, и на миг я вспомнила слова Алетты, которая говорила о какой-то знакомой сестры, въерхе. Впрочем, эти мысли мгновенно вылетели из головы и все остальные тоже, потому что Дженна негромко скомандовала:

— Маски!

И девушки синхронно закрепили изящные полумаски, скрывшие верхнюю часть лица. У меня задрожали пальцы, поэтому никак не получалось справиться с креплением, и в тот момент, когда маска в очередной раз чуть не свалилась на пол, из-за внутренних кулис донесся голос Дженны:

— Дорогие наши! Мы рады приветствовать всех, кто сегодня с нами! Всех, кто пришел сюда отпраздновать без ложной скромности удивительную и невероятную дату. Пятьдесят лет со дня основания «Бабочки». Меня зовут Дженна Карринг, а рядом со мной…