Рыжая Соня и кладовые тьмы - Джордж Бейли Страница 47

— Так что случилось с тенью? — спросил Север.

— Она жила,— тихо ответила Соня, словно боялась, что кто-то неведомый услышит ее слова, поймет, что он раскрыт, и кошмар начнется сначала.

Вожак ничего не ответил на это. Он знал чувствительную натуру своей подруги, но знал также и то, что она не склонна к панике и если говорит, что видела что-то, значит, так оно и есть. Стакул тоже промолчал. Он многое повидал в подземельях, но с оживающими тенями ни разу не сталкивался. Если он и подумал, что все это девушке только привиделось, то ничем не показал этого. Хэлдир также не проронил ни слова, Но отнесся к словам воительницы, пожалуй, даже серьезнее, нежели остальные.

Он продолжил разговор, незаметно наблюдая за окружающими предметами. Сперва ничего необычного не происходило, но потом ему и впрямь почудилось некое шевеление в дальнем углу кузницы, куда почти не попадал свет пламени.

Достав трубочку и заветный кисет, он не торопясь набил ее душистым зельем, исподтишка приглядываясь к действительно необыкновенно черной тени, которая и вела себя, ко всему прочему, необычно. Точно хищное живое существо, она начала медленно подкрадываться к людям, к сидевшему ближе всех Северу. Она едва различалась на фоне окружающего мрака, но Хэлдир увидел ее и теперь не спускал с нее глаз.

Продолжая красться к человеку, Тень выбирала самые темные уголки, Она подползала все ближе и ближе, и на этот раз даже Соня не видела ее. Хэлдир потянулся за выпавшим из топки угольком.

Тень замерла совсем рядом и явно изготовилась к последнему, смертельному броску, когда маг быстрым и точным движением швырнул в ее середину пылающий уголек, произнеся при этом Слово Силы на тайном языке.

Уголек ослепительно вспыхнул, на мгновение превратившись в крошечное солнце, и вонзился в самый центр черной, как кхитайская тушь, фигуры.

Исполненный ужаса вопль, неслышимый, но несмотря на это вполне ощутимый, прокатился по залу, и люди содрогнулись от накатившейся вдруг волны боли. Никто из них не успел ничего понять, и только Хэлдир видел, как потерявшая четкие очертания Тень превратилась в тень обыкновенную, слившись мгновенно с окружавшими ее тенями.

* * *

Сборы не заняли у Стакула много времени: он просто-напросто проверил, насколько прочно прикреплена накинутая на наковальню «упряжь». Стальной Кузнец взялся за рукоять, и толстые канаты, свитые из перекрученных полос буйволовой кожи, жалобно заскрипели под тяжестью наковальни Скорби.

— Ты уверен, что это нужно брать с собой? — спросила Соня, указывая на неподъемную гору металла.

— Эти вещи не просто, дороги мне как память, хотя молот Гнева позволял мне высвобождать копившуюся в душе ярость, а наковальня скорбно стонала под его ударами. Только этим инструментом можно выковать оружие, которое я пытался повторить.

— Но ведь ты говорил, что меч изготовлен не из стали, а секрет изготовления сплава утерян.

— Да, но то, что сделал один человек, другой может повторить. К тому же такие вещи,— он подчеркнул эти слова, и все поняли, что он имеет в виду пропавшие заготовки,— не исчезают из мира навсегда... И не забывай, что на этой наковальне ковалось только оружие победителей! А то, что лучшее из моих творений попало в ваши руки в качестве добычи... Что ж, я ковал их для добрых дел и рад, что они отказались служить злу.

— Никакое оружие само по себе не дает победы,— сказал Север, и Хэлдир кивнул, соглашаясь с ним.— Нужно еще уметь им пользоваться.

— Верно,— согласился Стальной Кузнец.

Без видимых усилий он закинул на спину огромный тюк с инструментами, а правой рукой подхватил молот Гнева, и разговор на этом закончился.

* * *

Зал Мертвецов встретил людей тишиной, которая так гнетуще подействовала на Соню при первом посещении. Она не считала себя трусихой, но теперь, когда странное порождение мрака начало охотиться за Севером, ощущение смерти, множества смертей, особенно давило на нее. Она осмотрелась, но не заметила ничего подозрительного, невольно подумав о том, что произойдет, если все похороненные здесь некроманты и чернокнижники восстанут и бросятся на незваных гостей.

Хэлдир сказал им, что Тень — это, скорее всего, неразвоплотившийся дух кого-то из умерших магов, который пожелал вновь обрести телесную оболочку и выбрал для этой цели Севера. Стало быть, остальным ничего не грозит. Однако эта мысль не успокаивала девушку, уже не мыслившую жизни без своего возлюбленного. Да и кто может с уверенностью сказать, что, отчаявшись заполучить тело Вожака, Тень не соблазнится кем-то из них, чтобы найти временное обиталище. Грохот брошенных на пол кузнечных принадлежностей заставил ее вздрогнуть и одновременно вернул к действительности.

— Этот! — кивнул Стакул на саркофаг, отличавшийся от прочих округлой формой.

Огромная ладонь кузнеца легла на запыленный камень гробницы. Тяжелая каменная плита крышки саркофага выглядела невероятно тяжелой, но Стакул легонько подтолкнул ее, будто та вообще ничего не весила. И только тяжкий грохот рухнувшего на гранитный пол камня, говорил о том, как обманчиво это впечатление. Гулкое эхо прокатилось по залу. Люди замерли в напряженном молчании, ожидая непонятно чего. Сердце девушки отсчитывало удар за ударом, но ничего не происходило, если не считать того, что Хэлдир приблизился на два шага и теперь стоял в изголовье, молча разглядывая останки неизвестного. Тогда она сделала над собой усилие и, подойдя, остановилась с ним рядом.

Плоть умершего истлела много веков назад. Теперь от него остался только скелет, облаченный во все еще яркие парчовые одежды, обильно украшенные драгоценностями. Что-то во всем этом показалось Соне странным, но что, она пока не понимала. Она так и не успела ответить себе на этот вопрос. Хэлдир протянул руку над останками, и девушка увидела странное голубоватое сияние, распространявшееся от его правой ладони. В тот же миг торжественно и проникновенно зазвучал голос мага: