Берегиня Иансы - Марина Ефиминюк Страница 47

– Сейчас принесут ужин, – сквозь зубы процедил Савков и устало спрятал лицо в ладонях.

– Спасибо, – тихо отозвалась я, отчего-то чувствуя себя последней сволочью.

Если вспомнить все, что произошло за последние сутки, то волей-неволей приходило на ум, как много Николай сделал для меня. Черт возьми, он просто прикрыл меня собой, когда Хранитель хотел разрядить в мою сторону сноп магических молний! Зато, подлец, и поводок надел именно он.

– Пожалуйста. – Николай глянул на меня, а потом неожиданно перегнулся через стол и убрал упавшую мне на глаза прядку волос.

Его жест компания встретила оглушительным молчанием. Дарья Потаповна удивленно вздернула выщипанные до тонких ниточек брови, а Давидыв раздраженно отвернулся и вдруг громко потребовал:

– Где наш ужин, чегт возьми!

Ровно через минуту перед нами поставили тарелки с еще дымящимся рагу и два штофа пива, последнему Денис обрадовался особенно сильно и махом влил в себя четверть. Кушанье показалось лучшим из того, что я пробовала в своей жизни. Обжигая язык, я глотала целые куски картошки, не разжевывая, не обращая внимания, как стряпуха морщит нос и принюхивается к волокнистому куску мяса.

– Это пес, – резюмировала она, отщипнув крохотную толику, прожевала и добавила: – Нет, ошиблась, это кот!

– Вас смущает мяукающая живность? Что ж, я могу доесть, – любезно предложила я, протягивая руку к ее тарелке. – Кот, пес, мышь – главное, что посолили в меру!

– Ни за что! – Дарья Потаповна поспешно притянула плошку к себе.

Денис между тем, прикончив спиртное, закусил слегка и опьянел до неприличия. Облокотившись на стол, он с трудом поднялся на ноги и обвел нас покрасневшими глазами.

– Я коголь или как? – пьяно икнул он.

– Давидыв, сядь! – хрипло приказал Николай.

– Не смей пгиказывать мне! Я, между пгочим, КОГОЛЬ!

Пирующая харчевня примолкла и с любопытством повернула к нам лохматые и прилизанные сахарной водой головы. Хозяин, почуяв нарождающуюся драку, перестал протирать стакан и настороженно шевелил усами, будто рыжий таракан. Давидыв тяжело выбрался в проход, хорошенько толкнув стража за соседним столом, тот от неожиданности захлебнулся выпивкой и зашелся лающим кашлем.

– Я коголь! – снова заорал Денис и, подскочив к очередному захмелевшему «стрелку», вырвал арбалет из его слабых рук. Тот только удивленно ойкнул и мягко сел на лавку, тут же присосавшись к бутылке с портвейном.

– Слышите все? – Стражи, коих было полное заведение, с интересом рассматривали расшалившегося незнакомца. – Ненавижу! – вдруг прошипел Денис.

Со злостью и наслаждением он выпустил в мой портрет железный кругляш, попав точно в центр лба. Сказать честно, я даже вздрогнула. Вслед за болтом в стену полетел и сам арбалет.

– Хочу девку! – глумливо визжал Давидыв, выплясывая под гомон хмельной харчевни странный танец. – Чтобы с длинной косой да глазами холодными, как льдинки!

Савков медленно вставал, на лице его ходили желваки, губы сузились в тонкую линию.

– Не надо! – Я схватила его за рукав, но он вырвался, готовый накинуться на Дениса. – Вы же друзья! Не надо!

– Савков, наколдуй мне бабу! Только чтобы волосы светлые, и талия тонкая, и душонка сучья лживая!!! Я коголь!

– Я тоже коголь! – подхватил обиженный пьяный страж и замахал бутылью.

– Какой ты коголь?! – вытаращился Денис. Меня взяла оторопь. Лучше Давидыву сейчас промолчать. – Я коголь, а этот, – он кивнул на бледного от бешенства Николая, – Главный маг этого чегтова коголевства и сейчас газнесет вашу дешевую пивнушку в щепки!

Николай накинулся на приятеля, сбивая того с ног. Стражи, не спешащие их разнимать, разразились одобрительными выкриками. Чтобы незаметно выйти на крыльцо, мне понадобилась ровно секунда. В темноте улицы тускло светились окошки соседних изб. Холодный воздух остудил горящие щеки, иссушил готовые пролиться злые слезы.

За спиной скрипнула дверь, выпуская Савкова из душной харчевни. Он встал рядом, разминая разбитый кулак, и тихо произнес:

– Что ж ты с нами делаешь?

Я отвернулась, да он и не ждал ответа.

– Эй, мужик! – следом за ним поспешно выскочил пьяненький страж. – А ты правда можешь девок танцующих наколдовать? Сотвори? А мы вас на ночлег пустим.

– Давай, Коля, – хмыкнула я, – когда еще мужики попляшут с танцорками, наколдованными самим Главным магом королевства.

Впервые за все время, проведенное в забытой богом и высшим руководством деревне, скучающие стражи так веселились, глядя на соблазнительных полуголых девиц-фантомов. Впервые за много дней я так сладко спала в крохотной каморке стражьей конторки, не слыша ни сопения Дарьи, ни громогласного храпа Давидыва.

Какое ж это наслаждение – помыться! Даже если моешься в ледяной воде у самого берега, затянутого ряской. Зубы выбивали чечетку, кожа посинела и покрылась мурашками, но лавандовый запах волос казался тоньше любых бейджанских одеколонов. Теперь всю жизнь буду вспоминать речушку, что у Бортников, с нежностью и приятным чувством, а стражей, подаривших ароматный обмылок, – с бесконечной благодарностью.

Не срослось одно – так и не подковали лошадь. К сожалению, деревенский кузнец Микола пребывал в бессознательном состоянии и силой своего похмелья мог потягаться только с болезным Давидывым. Сколько Савков ни тыкал в рожу кузнецу Денисовым ремнем с серебряной бляхой, сколько ни объяснял, почему хочет сделать такой поистине царский подарок, несчастный Микола, ростом на три головы выше самого Николая, только чесал вшивый затылок да хлопал красными глазищами. Пришлось нам уйти ни с чем. Нет, с надеждой, что в следующей по торговому тракту деревне кузнец окажется убежденным трезвенником.

Пешком я путешествовала редко и считала хорошую бейджанскую кобылу не роскошью, а средством быстрого передвижения. Чем дороже и породистее лошадка, тем комфортнее путешествовать. На нашу колченогую клячу с большими влажными глазами даже смотреть было больно. Ее грустный, несчастный взгляд так и говорил: «Мучители, мучители, мучители!» Посему бодрость духа после мытья быстро прошла, уступив место обычной угрюмости. Страх Божий, чувствуя мое настроение, притих на руках и лишний раз старался не шевелиться и не вызывать во мне на свою голову приступов недовольства.

Савков шагал впереди всех, задавая быстрый темп, и на его широкой спине между лопаток появился влажный круг от пота. Давидыв плелся позади, едва передвигая ноги, и мучился от жары и сильной жажды после попойки.

Дарья Потаповна, отгоняя веточкой мушек от пышной шевелюры да раскрасневшегося лица, задыхалась от ритмичной ходьбы, но старательно семенила рядом со мной, не отставая ни на четвертушку аршина.

А солнце палило как сумасшедшее, наверстывая время за холодную весну. Будто бы долго спало, а потом прочухалось и пошло хороводить в спешке: «Что же вы меня раньше-то не разбудили?» Птичкам да букашкам, полям да лесам только того и надо было – света пожелтее да дня пожарче – и разойтись во всем буйстве красок, разгуляться, играя и радуясь.