Проклятое золото храмовников - Валерий Елманов Страница 47

Гедимин ответил не сразу. Наморщив лоб, он явно что-то прикидывал. Петр терпеливо ждал. Однако слова князя оказались неутешительными.

– Как бы там ни было, а ни одна красавица Литвы не стоит. И ты своего побратима упреди, чтоб он мне поперек дороги не становился. Мое слово крепкое, и вдругорядь я ему как ныне спуску не дам.

– Твое слово крепкое, – задумчиво повторил Сангре и поинтересовался как бы между прочим. – А ты успел пообещать монаху, что выдашь ее?

– Пока нет, но завтра дам ответ, а какой, ты ведаешь. Но ничего, – он встал и дружелюбно хлопнул Петра по плечу. – Авось когда придет время ее выдать, вас обоих здесь не будет. Жаль расставаться, ну да ладно. А там, вдали, глядишь, твоему побратиму новая красавица сердце заполонит. Я чаю, свет клином на ней одной не сошелся, как обычно русины сказывают.

– С глаз долой, из сердца вон, – грустно усмехнулся Сангре. – Жаль, но боюсь, не тот случай, – и недоуменно нахмурился. – Ты сказал вдали. А… где мы будем?

– Ну как же, – развел руками князь. – Сам сказывал вчера тверичам, какие вы славные дознатчики. Поначалу-то, когда меня ныне Кирилла Силыч попросил вас вместе с ним в Тверь отпустить, мне и невдомек было, как вы Михайле Ярославичу в его беде помочь сумеете, а теперь, вас послушав, мыслю, и вправду сможете. Хотя…

– В какой беде? – нахмурился Петр.

– А разве он тебе о том не обмолвился? – слегка удивился князь и спохватился. – Ах да, тайна. Боярин и с меня слово взял, чтоб я никому. Лучше ты сам у него спроси, – и он направился к двери.

– Так ведь расследование нам втроем проводить надо, – уже в спину ему отчаянно выкрикнул Сангре. – Я ж говорю, она у нас главный эксперт-криминалист.

Гедимин даже не повернувшись, раздраженно бросил на ходу:

– Забудь!

И, судя по тону, стало ясно, что дальнейшие уговоры ни к чему хорошему не приведут, лучше и не пытаться.

Оставшись один, Петр вздохнул, с минуту постоял, тупо глядя на дверь, захлопнувшуюся за литовским князем, очнувшись, вздохнул и плюхнулся на мягкую постель. Закинув руки за голову, он уставился в потолок, сортируя в уме новости сегодняшнего дня.

Получалось не ахти. Даже хорошие – воспользовался, оказывается, Кирилла Силыч его советом и настолько проникся уважением к Сангре, что выпросил его и Улана у Гедимина – меркли перед плохими. Ведь они все равно никуда не поедут, ибо Изабелла остается здесь, Улан без нее никуда, а он сам, разумеется, ни за какие коврижки не бросит друга. Следовательно, придется объясняться с Кириллой Силычем, поясняя, почему они не смогут отправиться вместе с ним в Тверь, что симпатий к ним со стороны боярина явно не прибавит.

Ну и цена, предложенная монахом литовскому князю за выдачу Изабеллы. Это не просто плохая новость – отвратительная, ибо плата настолько велика, что Гедимина можно считать чуть ли не союзником фра Пруденте. Следовательно, помышлять о побеге, предложенном Уланом, нечего и думать.

«И отдать заемное обязательство Овадьи проку не будет, – тоскливо размышлял он. – Все равно ей придется ехать вместе с ними в Гамбург, а после получения денег или переоформления долгового обязательства на другое имя, то есть когда они перестанут в ней нуждаться, испанку повяжут на следующий же день. Значит, попытка подразнить монаха подлинником ни к чему не приведет. Или… Подразнить-то можно по разному. А кроме того, они не знают… Погоди, погоди, но если так, то…»

Петр, как ужаленный, соскочил с постели. Мелькнувшая в голове идея сама по себе была на удивление проста, но открывала столь великолепный выход, что он даже удивился, как она раньше не пришла в его голову. Он заметался по комнате, лихорадочно прикидывая варианты. Из раздумий его вывел голос вошедшего в комнату друга.

– На бочонок не натолкнись, а то разольешь, – чуть заплетающимся языком посоветовал он, стоя в дверном проеме.

– Ты как тут оказался? – притормозив, осведомился Петр.

– Сколько ж можно гулять, – мрачно огрызнулся Улан. – Я и выпить с твоим боярином успел, и закусить, и потолковать кое о чем. Ты, кстати, случайно не за этим меня к нему посылал?

– Зачем за этим?

– Ну-у, чтобы он меня уговорил поехать с ними в Тверь.

– Да я еще вчера с ним обо всем договорился, причем вначале насчет Изабеллы, а уж потом за нас, – выпалил Сангре. – А тебе не говорил, потому что человечка от него ждал – ему ведь вначале надо было у Гедимина всех троих отпросить, а уж потом мне сообщить, что все в порядке – так мы с ним условились. Ну а что получилось из его просьбы, ты и сам понял.

– Верю, – кивнул Улан. – Тогда, думаю, ты не сильно расстроишься, если я сообщу, что я отказался завтра уезжать?

– Завтра, – задумчиво протянул Петр. – И Гедимин даст ответ монаху завтра. Мда-а, правильно ты отказался. И впрямь нам не успеть.

– А-а… какой ответ он даст фра Пруденте? Или ты все-таки уговорил князя?! – оживился Улан, впившись глазами в лицо друга.

Сангре покачал головой.

– И не пытался. Понимаешь, когда он назвал цену, обещанную в уплату за Изабеллу, я сразу понял, что дергаться бесполезно.

– А почему ты не сказал, что мы можем заплатить больше?! – почти закричал Улан.

– Изабелла, если помнишь, заявила, что не даст ни копейки, а у нас с тобой всего пара сотен гривен на руках, – напомнил Петр. – И потом речь шла не о деньгах, а о самой Литве, быть ей или не быть.

Глаза Улана потухли, лицо посерело.

– Значит, некий капитан Питер Блад обманул меня, сказав, что еще не вечер? – с упреком произнес он. – А ты понимаешь, что они с нею… – он не договорил, махнув рукой. В глазах стояли слезы.

– Ты погоди, погоди. Лучше припомни, я тебя за все время хоть раз надул? Молчишь? То-то и оно.

– У тебя есть еще что-то в резерве? – оживился Буланов.

– У меня всегда есть что-то в резерве, – чуточку покривил душой Петр. – Но теперь мы, как сказал один маленький рыжеволосый пацан, после того, как завалили его старшего братана-шахида, пойдем другим путем. И таки он пошел и таки дошел. А что может сотворить обычный гопник из Симбирска, всегда в состоянии повторить порядочный одессит, у которого осталось кое-что здесь, – он постучал себе пальцем по лбу. – Но пока ничего рассказывать не стану, ибо не знаю, получится ли. Однако могу обнадежить: скорее да, чем нет. Впрочем, можно проверить, – и на столе вновь появилась карточная колода. – Давай, подсними и вытаскивай для меня.

Улан, ни слова говоря, толкнул от себя большую часть колоды и, после недолгого колебания вытянув одну из карт, продемонстрировал ее Петру. Тот уставился на нее во все глаза.

– Ух ты-ы!

– Судя по твоему восторгу…, – начал Улан.

– Все великолепно! – подхватил Сангре. – Этого предсказания мне и не хватало для полного комфорта. Преодоление всех препятствий и удовлетворенное честолюбие. Учитывая, что удовлетворить его в состоянии лишь успешно проведенный матч-реванш, придется Камзолу Жилетовичу расплатиться за свое жульство по полной программе. Ла викториа о ла муэрте, что на языке бесшабашных басков означает победа или смерть. Завтра в литовском безоблачном небе встретятся два истребителя и пойдут навстречу друг другу в лобовую атаку.