Задверье - Нил Гейман Страница 47

Ричард застыл. Прямо на них, поводя из стороны в сторону лучом фонаря, шел охранник. Он оглянулся в поисках места, где бы спрятаться.

Слишком поздно. Из-за статуи давно покойной греческой богини выходил, также поводя фонарем, второй охранник.

– Все в порядке? – спросил у него первый.

Второй охранник выступил из темноты и оказался женщиной в униформе. Остановившись возле Ричарда и д'Вери, она сказала:

– Пожалуй, да. Мне уже пришлось помешать парочке пьянчуг в смокингах вырезать свои инициалы на Розеттском камне [16]. Ненавижу эти приемы.

Первый охранник посветил фонарем прямо в глаза Ричарду, потом луч скользнул вниз, пошарил в тенях за экспонатами.

– Попомни мои слова, – изрек он с упоением истинного пророка, – это раз за разом повторяется «Маска Красной Смерти» [17]. Элита устраивает декадентские вечеринки, пока цивилизация рушится на глазах.

Поковыряв в носу, он вытер палец о кожаную подметку до блеска начищенного черного ботинка.

– Спасибо за утешение, Джеральд, – вздохнула охранница. – Ладно, пойду с обходом дальше.

Из зала охранники вышли вместе.

– После прошлой такой гулянки кто-то наблевал в саркофаг, – сказал Джеральд, после чего двери закрылись, отрезая ответ его коллеги.

– Если ты часть Под-Лондона, – светским тоном сказала Ричарду д'Верь, когда они бок о бок шли в соседний зал, – твоего существования, как правило, никто не замечает, пока не схватишь человека за рукав и не заговоришь с ним. Но и тогда он довольно быстро тебя забудет.

– Но я-то тебя увидел, – возразил Ричард. Эта мысль уже довольно долго не давала ему покоя.

– Знаю, – кивнула д'Верь. – То-то и странно.

– Все странно, – с чувством сказал Ричард. Струнная музыка становилась все громче. Приступы паники здесь, в Над-Лондоне, проявлялись сильнее, поскольку приходилось примирять две непримиримые вселенные. Хотя бы в Подмирье он мог просто двигаться, как во сне, ставить одну ногу впереди другой, совершенно выбросив из головы все мысли.

– «Ангелус» вон за той дверью, – объявила вдруг д'Верь, указывая в ту сторону, откуда лилась музыка.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, – с полнейшей уверенностью ответила она. – Пойдем.

Они вышли из темноты в освещенный коридор. Поперек коридора висел громадный транспарант, гласивший:

АНГЕЛЫ НАД АНГЛИЕЙ

ВЫСТАВКА В БРИТАНСКОМ МУЗЕЕ

СПОНСИРОВАНА «СТОКТОН ИНДАСТРИЗ»

Миновав коридор, они прошли через открытую дверь в зал, где полным ходом шла вечеринка.

Струнный квартет играл, официанты бесперебойно снабжали шикарно одетых собравшихся закусками и напитками. В дальнем конце зала возвышался небольшой подиум, а рядом с ним нечто, скрытое за огромным – от потолка до пола – занавесом.

Зал был до отказа забит ангелами.

Статуи ангелов стояли на крохотных постаментах. По стенам на уровне глаз висели картины с ангелами, а над ними – фрески с ангелами. Тут были ангелы крохотные и ангелы огромные, ангелы чопорные и дружелюбные, ангелы с крыльями и нимбами, и ангелы, не имеющие ни того, ни другого, ангелы воинственные и ангелы мирные. Тут были современные ангелы и классические ангелы. Сотни, тысячи ангелов всех форм и размером. Западные ангелы, ближневосточные ангелы, дальневосточные ангелы. Ангелы Микеланд-жело. Ангелы Джоэля Питера Уиткина [18], ангелы Пикассо, ангелы Уорхолла. Коллекция ангелов мистера Стоктона, как написала «Тайм-аут», отличалась «неразборчивостью, граничащей с низкопробностью, но, безусловно, производила впечатление своим эклектизмом».

– Как по-твоему, – спросил Ричард, – ты сочтешь меня брюзгой, если я скажу, что пытаться здесь найти что-нибудь, на чем нарисован ангел, все равно что искать иголку в стоге сена… о Господи, это Джессика!

Ричард почувствовал, как кровь отлила у него от лица. До сего момента он считал это просто фигурой речи, даже не верил, что такое действительно может с кем-то случиться.

– Кто-то знакомый? – спросила д'Верь. Ричард кивнул.

– Она была моей… Ну… Мы собирались пожениться. Были вместе уже несколько лет. Она была со мной, когда я тебя нашел. Это она… Это она оставила сообщение. Это ее голос был на автоответчике.

Джессика занимала разговором Эндрю Ллойда Веббера, Джанет Стрит-Портер и джентльмена в очках, в котором она не без основания предполагала Саатчи [19]. Каждые несколько минут она поглядывала на часы и бросала взгляды на входную дверь.

– Вот эта? – переспросила, вспоминая, д'Верь. Потом, очевидно, чувствуя, что ей следует сказать что-нибудь доброе о женщине, которая Ричарду небезразлична, пробормотала: – Э… она очень… – и помешкала, размышляя, – чистая.

Ричард смотрел в дальний конец зала.

– Она… Она расстроится, что мы здесь?

– Сомневаюсь, – ответила д'Верь. – По правде сказать, пока ты сам не сделаешь какой-нибудь глупости, скажем, не заговоришь с ней, она скорее всего тебя даже не заметит. – И вдруг с много большим энтузиазмом воскликнула: – Еда!

На канапе она набросилась как маленькая, с запачканным сажей носом, с всклокоченными волосами, одетая в огромную коричневую кожаную куртку девочка, которая целую вечность не ела по-настоящему. Мелкие закуски в огромных количествах тут же запихивались в рот, смачивались слюной и проглатывались, а более солидные сандвичи тем временем заворачивались в бумажные салфетки и убирались в карманы. Потом с бумажной тарелкой, на которой громоздились куриные ножки, кусочки дыни, волованы с грибами, корзиночки с икрой и маленькие говяжьи сосиски, она пошла в обход зала, внимательно вглядываясь в каждый ангелический артефакт. Ричард побрел следом, запивая свежевыжатым апельсиновым соком сандвич с сыром бри и фенхелем.

Джессика была глубоко озадачена. Она заметила Ричарда, а заметив его, заметила и д'Верь. Было в этой паре что-то знакомое: что-то свербело у нее в голове, но никак не давалось и потому бесконечно раздражало.