Ружья еретиков - Анна Фенх Страница 47

— А ты сам кто будешь? — нахальный парень оглядел Рейхара с головы до ног, в мастерских любой щенок чувствовал себя выше нежданного гостя.

— Доктор, — ответил Рейхар. — Позови хозяина цеха, да поживее.

Подтолкнув мальчишку в глубь помещения, Еретик принялся разглядывать людей, но не слишком внимательно, чтобы в нем не заподозрили шпиона. Впрочем, углядеть в мастерской мало что возможно, оружейники были одним из самых уважаемых цехов, наравне с часовщиками и типографами, мастерские их занимали внушительную площадь.

— Господин доктор, — вернувшийся мальчишка почтительно остановился в нескольких шагах, — просят пройти в комнату.

Рейхар кивнул, и мальчишка проводил господина доктора на улицу, чтобы не вести через мастерские, и там уже, проводив за угол, указал, как пройти к Гартунгу.

— Найдете сами? — волновался парень. — Мастер мне велел не задерживаться, несоленого ведь сожрет…

— Найду, — ответил Рейхар.

Он прошел вдоль стены, поднялся по лестнице и, поприветствовав кого-то из мастеровых, околачивающихся в коридоре, отворил дверь.

Штуц Гартунг поднялся навстречу входящему Рейхару, и Рейхар изумился габаритам мастера-оружейника. Пожалуй, если бы Гартунг и впрямь решил подраться с Лариному, Рейхар не смог бы так сразу решить, на кого из двоих гигантов ставить в этом поединке. Оружейник приветственно поднял руку:

— Здравствуйте, Волк, Руис как-то говорил мне о вас. Рад познакомиться. Как там мальчишка, в порядке?

— Я тоже рад, господин Гартунг, вот только я не знаю никакого Руиса. Зато с братом, смею уверить, все в порядке, — Рейхар бессмысленно улыбнулся. — Он чувствует себя лучше, надеюсь, скоро он совсем поправится.

— Вы о чем это? — оружейник непонимающе нахмурился, но затем усмехнулся. — А… Нет, вы это бросьте, Волк, нас здесь никто не подслушает. Псы не посмеют в цех сунуться. У нас секретное право есть, его и Корона, и Церковь чтут.

Рейхар знал, что отчасти старейшина прав — издавна существовало цеховое право на тайну ремесла и на месть. Чужака, проникнувшего в цех с целью подсмотреть секреты ремесла местных мастеров, могли не только жестоко изувечить, лишив зрения, языка и кистей рук, но и убить. В теории оружейники могли обвинить любого, кто без приглашения явился в цех, в том, что он выведывает секреты, будь то заблудившийся безумный нищий или даже монах самого Ордена. Но Рейхар знал и другое — доносили в Трибунал не подосланные Инквизицией в цех монахи-псы, а сами мастеровые.

— Хорошо, пусть так, — Еретик не стал тратить время на пустые споры со старейшиной. — Я пришел за стволом.

— А вот про ствол мне Руис ничего не говорил, — теперь Гартунг смотрел на Рейхара тяжело и с недоверием. В цехах его, наверное, боятся больше, чем кого бы то ни было из мастеров, такой взгляд пригвождал к месту и заставлял вспомнить все проступки, и только замышленные казались уже совершенными, а совершенные, но незначительные, казались непростительными.

— Уже и не скажет, — Еретик не отвел взгляда. — Его схватили Псы прошлой ночью, он успел отдать мне приказ до ареста.

— Не может быть…

Оружейник сел на место с совершенно обескураженным видом, уже не такой грозный, каким предстал перед Еретиком всего минуту назад.

— Я ничего не знаю об аресте.

— Никто не знает, господин Гартунг. И не узнает. Было решено опровергать все слухи о том, что Руис схвачен. И когда произойдет казнь, мы скажем, что это был вовсе не Руис, но обман, провокация Псов. Настоящий же Руис все еще жив, он свободен, он отдает приказы и полон решимости сокрушить власть Церкви. Руис сам выбрал это — не зря он столько лет не показывал своего лица никому, кроме приближенных. Пусть люди верят в него, он нужен им — непобедимый и неустрашимый.

Оружейник слушал Рейхара, и на его открытом живом лице без труда можно было прочесть каждую мысль.

— Кто это решил? — только и спросил он, когда Еретик закончил говорить.

— Придумал это еще господин Хет. Руису понравилось, это ведь делает его символом нашей веры, а значит, почти бессмертным. Виль поддержал его по каким-то своим соображениям, я не знаю их. Есть и другие люди, но я все же не рискну называть их имен здесь, — Еретик лгал, намеренно упоминая лишь тех еретиков, которых Штуц уже не сможет спросить лично — старый ученый мертв, ересиарх арестован, а Виля прячет сам Рейхар, и ради безопасности Пророка никому не расскажет о его местонахождении.

Рейхар молчал, он уже видел — Гартунг верит ему. Теперь же главное не нарушить это хрупкое доверие неосторожным словом.

— Почему же они прислали вас, Волк, а не кого-то из тех, кого я знаю, кому доверяю? — старейшина мял в руках какую-то тряпицу.

— Потому что я не боюсь, — легко проговорил Еретик. — Потому что мало кто остался на виду у инквизиторов, а из тех, кто зарылся в грязь, я один решаюсь свободно ходить по городу, пусть и не в каждом его районе. И при этом я знаю правду. Потому что мне верит Виль, потому что мне доверял Руис. А еще потому, что кое-кто из тех, кого вы знаете и кому доверяете, боится сам нести ответственность за последний, единственный ствол.

Еретик блефовал напропалую, но по презрительной кривоватой усмешке старого оружейника он видел, что попал в точку — есть среди скрытых членов секты осмотрительные трусы.

— Конечно же, вы можете оставить ствол себе, — сказал Рейхар. — Я доложу Руису, что его приказ не выполнен и вряд ли теперь за это будет какая-то кара. Может, вы и впрямь будете охранять его лучше… Но я действительно думаю, что Руис знал, что приказывал и что безопаснее будет забрать ствол. У вас ведь семья и дело…

Это было почти чуточку лишним, оружейник опять поджал губы и нахмурился.

— Итак, я жду вашего слова, — продолжил Еретик, словно не заметил. — Я бы хотел уйти отсюда как можно раньше: слежки за мной не было, я удостоверился по пути, но меня все же видели цеховые работники.

— Они ничего не скажут, — отмахнулся Штуц, и Рейхар незаметно перевел дыхание — он смог сменить направление мысли оружейника. — Что ж, раз так… Обождите здесь, Волк, я принесу то, за чем вы пришли.

Гартунг вышел, оставив Рейхара одного в комнате, и вернулся через дюжину минут, неся чудесный еретический ствол в темной промасленной холстине.

— Что же в нем удивительного? — спросил Рейхар, сдерживая порыв схватить ношу оружейника и немедленно выскочить на улицу.

— А тебе не рассказали? — изумился оружейник так, что перешел с Рейхаром на «ты».

— Не до того было, — сказал Еретик.

— Ах да, — Штуц понимающе кивнул. — Сейчас покажу.

Мастер развернул из тряпки ствол, по виду не отличавшийся от обыкновенных ружейных стволов, и повернул дульным срезом к окну, противоположному к Рейхару.

— Смотри-ка сюда. Что видишь?

Рейхар скользнул взглядом по стволу и пожал плечами.