Броненосцы Петра Великого. Архангельск - Алекс Кун Страница 47

– Мы желаем найти учителя для светских выходов. Если можете подсказать такого, был бы благодарен.

– Жаль, сударь неплохо сложен для эспады и даги. А преподавателя по манерам вы можете найти в любом доме нашей слободы.

– Сударь, вы меня заинтересовали. Почему именно эспады и даги, почему не сабля и кортик. И может, раз уж вы предложили, порекомендуете нам учителя манер на несколько дней из своего дома?

– Порекомендую. – Учитель что-то прокричал на своем языке в сторону студентов, один из них убежал в дом. – Судя по вашей походке и осанке, вы не кавалерист, а в бою на земле и при плотной рубке, когда удары могут приходить с разных сторон, эспада будет удобнее сабли для человека вашего сложения. А дага, в отличие от кортика, защищает руку, что немаловажно в том же плотном наземном бою. Надеюсь, удовлетворил ваше любопытство?

– Да, благодарю.

Учитель отошел, а к нам из дома вышел пожилой крепкий мужчина, который, в отличие от учителя, не стал говорить через забор, а вышел, представился и уточнил, что нам нужно. Представив себя и спутницу, объяснил, что нужно несколько уроков для выхода в свет. Управляющий, эта была должность пожилого в этом доме, согласился на три дня занятий по три-четыре часа в день после обеда, начиная с сегодняшнего. Цену назначил очень скромную, на которую согласился без раздумий. Сразу и отправились на первое занятие.

Наука оказалась интересной, не то чтобы узнал много нового, но тут давалась целая взаимоувязанная система. Регламентировалось все, даже закурить можно было только дождавшись, когда закурят старшие по возрасту, затем почетные гости, и только потом до тебя очередь дойдет. А если старший курить не хочет – сиди и терпи.

Интересно, а если он совсем не курит? На этот вопрос был любопытный ответ: если пепельниц на столе нет, значит, не курим совсем, а если курим где-то в отведенном месте, то некурящие туда не пойдут.

С рассаживанием за стол та же беда. Про вилки-ложки догадывался, какой это геморрой, но до сегодняшнего дня надеялся, что он обойдет меня стороной.

С Таей было еще сложнее – книксены и реверансы кому какие и при каких условиях. Слушая объяснения управляющего, наконец понял, почему женщинам достались эти изыски – им просто не согнуться поклоном в платьях с негнущимися корсетами из китового уса. Вот и изобрели вместо поклонов сложную систему приседаний без сгиба тела. К этому добавили еще и мимику – излом брови, опущенный в пол взгляд, положение рук и плеч. А также как, кому и при каких условиях все это преподносить.

Целая глава посвящалась использованию веера. Надо будет веер заказывать, как-то портной мне про это не сказал. Использование косметики, использование поз. Европейцы совсем от скуки сдурели с этими балами. Вот что значит отсутствие развлечений.

К концу занятия откровенно поплыл. Сумбур в мозгах полный, надо срочно из головы все выкинуть, а то буду думать, как правильно дверь закрыть, чтоб не учинить кому-то смертельной обиды.

Отойдя от занятия, мы с Таей запоздало пообедали, за разговорами и воспоминаниями о том, что нам показалось смешным в этих ритуалах. Тая порадовала отсутствием причитаний типа: зачем это все ей надо – командир сказал люминий, значит люминий.

Вечером сходил к ювелиру, подрегулировал часы. Точность стала значительно лучше, если, конечно, каминные часы не врут со страшной силой. Марк закончил гарнитур, но показывать отказался, а вот браслет и корпус часов обсудили очень плотно. Задумка Марка выглядела шикарной, стоя своих денег. Еще одним недостатком, кроме цены, у этой задумки было неудобство застежки. Таким образом часы получались тоже парадные, не для повседневной носки. Утвердив эскизы ювелира и отдав ему дополнительные талеры, уже выцарапанные у управляющего Бажениных, пошел домой.

За дни, оставшиеся до бала, наконец-то занялся тем, чем и планировал заниматься на отдыхе – спал, ел, общался с близкой женщиной и прогуливался по Двине без всякой цели. Благодушное настроение несколько портили занятия этикетом, но в здешнем обществе без него было сложно. Это с мужиками да с купцами могу посидеть за огурчиком и жахнуть пару-тройку стопочек, а с дворянами и под них подстраивающимися приходилось соблюдать некие условности.

Наконец нас пригласил портной забирать платья. Выполненный заказ представлял собой целую груду коробок и коробочек. Одели Таю, платье сидело классно. Присмотревшись к нему на примерках, уже утратил шоковое состояние, но хуже оно от этого не становилось. Потом на Таю навесили гарнитур. Снова шоковое состояние. Марк молодец, все выглядит умопомрачительно. Впечатление, что на все, вместе с платьем, туфлями и украшениями, убили минимум казну небольшого королевства. Веер, кстати, был в комплекте, просто мастер считал его неотъемлемой частью платья и отдельно не обсуждал.

Мой костюм, украшенный множественными орнаментами в цвет ткани и полированными латунными пуговицами, которые от золотых мог отличить только специалист, выглядел торжественно. Другого слова не подобрать. Белый плетеный кожаный ремень с латунной пряжкой-застежкой и эбонитово-черные ножны и ручка кортика. Ни одной вычурной или кричащей детали, все строго и величественно.

Часы произвели впечатление даже на старого мастера. Он рассматривал их вблизи и отставив на вытянутую руку, он их слушал и смотрел за секундной стрелкой.

– Где вы взяли это чудо?

– Сделал мастер, – улыбнулся ему, – просто сделал, а корпус к ним делал Марк.

– Вы истинный мастер, а если сможете сделать еще несколько таких, то будете великим и к вам займут очередь государи и князи.

– Спасибо на добром слове, еще несколько часов сделаю обязательно, но у себя в Вавчуге, туда князей и отправляйте. А вас, мастер, позвольте поблагодарить за лучшую работу, которую когда-либо видел!

Передаю ему мешочек, скорее целый мешок с окончательной оплатой и небольшим привеском сверху. Очень жаль, что не было тут большого зеркала. С зеркалами в эту эпоху оказалось вообще плохо – делали их в Венеции, и стоили зеркала баснословно дорого, некоторые даже выходили дороже сделанного только что платья и драгоценностей. Намотал на ус – займусь этим вопросом, как вернусь в Вавчугу.

Встал рядом с Таей, подставил ей локоть. Она, вспомнив уроки, обвила мою руку. Постояли. Пытался представить нас со стороны. На неподготовленного человека должно произвести впечатление. Вскинул руку, посмотрел на часы. Шикарно. Пожалуй, мы готовы сражать насмерть местный бомонд.

День перед балом посвятили подготовке. Управляющему Бажениных дал указание на послезавтра готовить караван к возвращению и прикупить партию олова, сколько получится, но не менее нескольких пудов.

Вечером в бане провел Тае сеанс цирюльника, не вызвав у нее ни слова протеста, по-моему, она стала еще краше. Распарились и отмылись до скрипа. Легли спать пораньше. Утром, после Таиного похода по святым местам, решил немного ее контрастировать, а то больно белая у нее кожа местами, а местами загорелая и обветренная. Надо выровнять.