Звездное скопление - Сэй Алек Страница 47

— Скоро, не сомневайтесь. Ниточки оборваны. Но, уважаемый Джучи, я бы хотел быть в курсе тех операций, которые на моей планете проводит темник Хапин.

— Я передам. — сухо ответил тот.

— Вам много чего нужно передать, мой дорогой. — зло усмехнулся я. — Особенно стратегические планы Бизантия, которые Синклит утвердил час назад. Конечно…

Я помолчал несколько мгновений.

— Если мы сойдемся в цене, уважаемый Джучи. А цена будет большой. Да, лапочка вы мой, совсем немаленькой.

— Сейчас у меня нет связи с Центром. — нехотя признался резидент. — Контрразведке откуда-то известно мое описание, включая биометрические параметры.

— А вы почаще ведите грависвязь с Центром стоя у полицейского сканера в метро. — фыркнул я. — Там вас и срисовали. Ладно, обеспечу я вам эвакуацию на одну из планет системы. Но, сначала, обговорим цену информации. Вы ведь полномочны вести такие переговоры, Джучи?

* * *

— Он? — поинтересовался Скуриди.

На мониторе камеры наружнего наблюдения высокий и худощавый мужчина с усиками, чуточку смугловатый (или же просто загорелый), неуловимо напоминающий своей внешностью Джохара Дудаева, предъявил документы таможенному служащему адрианопольского космопорта. Простую дорожную сумку, перекинутую через плечо, он к осмотру даже и не думал предъявлять, что и не удивительно: по бумагам (хотя какие там бумаги — пластик, чипы…) этот человек числился высокопоставленным сотрудником отдела собственной безопасности бизантиумской контрразведки.

— Не-а. — флегматично ответил я. — Ни разу не он. Разве что на Каракоруме насобачились подделывать не только внешность, но и биометрические параметры, причем до полной неузнаваемости.

Я покосился на Диму и Анжелу — те только развели руками. Нет таких данных, мол. Присутствующий здесь же, в зале оперативного контроля, Ласкарис Намбит отрицательно покачал головой — значит контрразведка тоже с таким не сталкивалась. Пока. Хотя работы в этом направлении на Бизантии, где расположена львиная доля всех НИИ, и ведутся, точно знаю. Вот только результаты пока отсутствуют напрочь.

Таможенник, меж тем, считал сканером показания с "мультипаспорта", как я это обзываю, выпучил глаза, и, вытянувшись по стойке смирно начал что-то докладовать подателю аусвайса. Тот, в свою очередь, улыбнулся и знаком предложил своему собеседнику присаживаться: судя по шевелению губ еще и сказал нечто успокоительно-одобряющее. Жаль, звука нет, но в предверии операции "Эвакуация" мы сочли устанавливать дополнительное прослушивающее оборудование в порту необоснованным. О чем они говорят, это мы и так потом прослушать сможем, поскольку все беседы на таможенных постах пишуться, а вот прямо сейчас нам его речи без надобности.

— Курьер? — все так же односложно поинтересовался Иван, не отрывая взгляда от изображения.

— Ага. Гонец — золотая пятка. — согласился я. — Прибедняется резидент, на жалость давит, мол, помогите Пятачку — это я. Контрразведка зрения лишает. Ничего, к началу "Согласия" мы этого глистопердёжника найдем — быть того не может, чтоб он на остатки своей агентуры в центре связи не вышел за это время. А пока, пускай его человек дезу в родные пенаты везет.

Какую лапшу я на уши Джучи навешал, боже ж ты мой… Да что — лапша? Спагетти натуральные! Как я плакался о подлости людской, как жаловался на свершившийся за моей спиной бесчестный заговор дукса Черикаевой и консула Пирского! Определенно, зря я в юности пошел на юрфак, а не попробовал свои силы в Щукинском — какой талант пропал, ей богу, вашу Машу. Как резиденту Каракорума живописал я операцию "Фестиваль" в моем, более чем вольном изложении!

Нет, вообще-то, довольно правдоподобно описал — пиратскую его часть, я имею в виду, — скромно и застенчиво умолчав о своей в его создании и исполнении роли. Версия для Каракорума, если изложить ее вкратце, сводилась к следующему: покуда ваш покорный слуга прозябал на станции "Батыр-1", верой и правдой служа своей игровой Отчизне, справедливому грабежу Ахайи, а также миру и госбезопасности во всем Мире, Сенат и Синклит за нашими спинами уже стакнулись в желании лишить остальных участников "Ахайской организации экономического сотрудничества" их законной добычи. Не своими руками, разумеется — чревато это, — обратились в Консисторию, и таки договорились. Не иначе либо префект разведки Куделько, либо наш друнгарий ее же, Скуриди, с ней вась-вась имеют. Так что, люди добрые, сторожитесь — негодяи хотят грузы ваши, заводы да фабрики в разобранном виде, у перевозчиков отнять и препозиту Маскаеву за полцены сбыть. Чтоб, значит, Каракорум, об Пеллу зубы себе обломал. Разумеется, пришлось выложить изрядную часть реальных действий по "Фестивалю", дабы мои слова можно было легко проверить и убедиться, что я отнюдь не лгу (хе-хе) своим друзьям и союзникам, а действую исключительно из трепетной любви и привязанности к их денежкам.

И всё это под причитания "Не виноватая я, он сам пришел".

Нда, а ведь Шейко тоже какую-то дезу Хапину слить должен — да нет, обязан! Отнюдь он не глупец — и очень интересно мне, как его версия ближайшего будущего будет отличаться от моей. Ну, и кому больше поверят, разумеется. С одной стороны, я-то вроде как Денецким завербован, а если и Максима чингис Арифулова на довольствии держит? Эта может, да…

Но, в любом случае, мне в ближайшие дня четыре следует ожидать поступления на счет кругленькой суммы от благодарной монгольской общественности. Еще Ваня заначку, на фрегаты потраченную, вернуть обещал в те же сроки. И посмотрел я на это, и увидел, что это хорошо. Мндя.

А Хурал полюбасу нормальную такую эскадру легких кораблей в ахайских пределах теперь оставит. Где мы ее и прихлопнем. Главное что? Главное, чтоб гонец товарища Джучи добрался до своих пределов. Пассажирский лайнер, под неявным прикрытием двух полицейских фрегатов, его на орбите уже ждет.

Таможенник вернул псевдоДудаеву документы, и тот отправился к посадочному терминалу.

— Ну всё, — усмехнулся я. — Таможня дает добро.

— Главное, чтоб там никакой Верещагин не нарисовался… — пробормотал Ваня, и поплевал через левое плечо.

— Обижаете, господа. — пробурчал Юстиниан. — Его в пути трое моих людей страховать будут.

— И двое моих — встречать на Увеке. — покраснел Ромка.

Во шкет! И тут поспел, военразведчик хренова ранга!