Изгнанники - Михаил Михеев Страница 47

– Откуда вы знаете про наш флот? Это секретные сведения.

– Интересно стало. Сходил в корабельную библиотеку, взял каталог и прочитал. Впрочем, не будем о грустном. Так вот, возвращаясь к нашему разговору. Тактика заброса микророботов не нова, но от нас ее применения не ожидали – привыкли, что мы не идем на абордаж, да и вообще в бою предпочитаем прямой удар, основанный на качественном и количественном преимуществе. Ну а когда роботы были запущены, шансов у обороняющихся не оставалось вовсе, даже если бы они вовремя обнаружили диверсию.

– Это почему? Меня учили, что каждое действие рождает противодействие, и если роботов кто-то использовал для атаки раньше, то и методы противодействия должны быть как минимум продуманы, а вероятнее всего, и испытаны.

– Ну, вы абсолютно правы, но дело в том, что наши роботы намного совершеннее того, что имеется на вооружении других стран и…

– Да что вы все заладили – совершеннее, совершеннее! Можно подумать, что, кроме русских, все вокруг – недоумки!

– Возможно, у вас и создается впечатление, что мы всех считаем недоумками. Вовсе нет. Все люди примерно равны по развитию, у многих народов есть талантливые инженеры… Не у всех, конечно, но у большинства.

– Вы расист и ксенофоб.

– Почему?

– Потому что у вас есть народы без талантливых людей. Вы только что сказали.

– Я этого не говорил. Я сказал, что не у всех народов есть талантливые инженеры. И я прав, потому что у некоторых народов, особенно африканского происхождения, инженеров нет вообще. Сидят на пальмах да бананы, или что там на их планетах есть, трескают – зачем им образование? Между прочим, это факт, что некоторые народы впали в совершеннейшую дикость и образование у них на нуле.

– Ну ладно, пусть так. Но ведь есть куда более развитые страны…

– А вы мне скажите, сколько, например, талантливых шведских инженеров работает в Швеции? А финских – в Финляндии? Английских в Англии, в конце концов? Не знаете? И я не знаю, но точно знаю, что куда больше их работает в России. У нас отлично понимают, что важнейший ресурс – это люди, и за молодыми дарованиями идет настоящая охота. И многие едут, едут за знаниями, за возможностью интересной работы, за материальными благами, которые им предлагают. Чаще всего такие приезжие остаются, а их дети – они уже становятся русскими. Такая утечка мозгов – это только один из моментов. А ведь есть еще и тот факт, что мы создали себе огромный задел, фору в сотню лет, плюс, когда победили в последней мировой войне, стрясли со всех такую контрибуцию, что могли делать все, что хотели, финансировать любые проекты… Остальные же были вынуждены выживать – вот и отстали. Теоретически, мобилизовав все ресурсы, те же США могут догнать нас в развитии, однако вот не торопятся что-то. И другие не торопятся, значит, что? А значит это, что такое положение вещей всех, по большому счету, устраивает. Я, кстати, ничуть не удивляюсь такому раскладу.

– Почему?

– А зачем им напрягаться? Реально мы никому не угрожаем, ни на кого не нападаем. Зато пугалом для обывателей служим исправно.

– И вас это устраивает?

– А нам-то какая разница? Всеобщая любовь нам нужна, а уважать нас уважают, пускай и через страх, и потому не трогают. Разве что пиндосы не успокоятся никак, все на прочность пробуют, но почему – не знаю. И почему их не уничтожат – тоже не знаю, я ведь не адмирал, близко не лежал, что называется.

– А куда мы сейчас отправились? И почему так резко?

– Точно не знаю, я не штурман. А отправились потому, что надо людям помочь.

– В смысле?

– В прямом. Один из русских лайнеров захвачен террористами, военных кораблей, способных его отбить, поблизости нет, вот и придется нам этим заниматься. Вообще, что называется, поперло непонятно что. Такие захваты если раз в сто лет случаются – это уже много, и вероятность, что мы окажемся в этом замешаны, стремится к нулю. Но вот такова, наверное, наша планида. А тебе как раз свезло – посмотришь вживую, как русские с терроризмом борются. Я вам экран в каюте подключу.

– Так. Я, наверное, что-то не понимаю. Вы пираты?

– Да.

– И вы сейчас летите освобождать пассажирский лайнер от террористов.

– Ну да. А что здесь такого?

– Стоп. Еще раз. Вы пираты, которые летят освобождать пассажирский лайнер от террористов. Так?

– Да, так и есть.

– Вы что, настолько ненавидите террористов? Или они ваши конкуренты?

– Да нет, лично мне на террористов наплевать, да и остальным, думаю, тоже. Да и какие из них конкуренты?

– Тогда я точно ничего не понимаю. Зачем вы летите? Какое вам дело до этого несчастного лайнера?

– Но это ведь русский лайнер.

– И что?

– Значит, надо помочь.

– Почему?

– Да потому. Вы что, не понимаете элементарных вещей? Любой русский, оказавшийся в подобной ситуации, может рассчитывать на помощь другого русского. Это совершенно нормально. Поэтому хрен с ней, с базой, и без нас перегонят, сейчас есть дела поважнее.

– То есть вы хотите сказать, что только из-за того, что подвергся нападению русский корабль, вы готовы бросить все, лететь на край света, присоединяться, если что, к военному флоту и даже исполнять роль военного корабля?

– Разумеется.

– Нет, вы какие-то неправильные пираты. Ну я понимаю еще, если бы вы хотели этот лайнер ограбить, но освобождать… Скажите, вы бы любой корабль так спасать бросились?

– Русский? Конечно.

– А, скажем, американский или там японский?

– Нет, что мы у них забыли? Ограбили бы, может, как вы советовали…

– Я? Когда?

– Да только что. Кстати, из вас бы вышел неплохой пират – думаете вы, во всяком случае, в правильном направлении.

– Но террористы…

– Слушайте, ну их террористы – их проблемы. У них свои страны, свои спецслужбы, которые, кстати говоря, неплохую зарплату получают. Вот и пускай отрабатывают.

– Хорошо. Вы бы прошли мимо. А ваши военные корабли?

– Не знаю. Этот вопрос остается в компетенции капитана военного корабля. Может мимо пройти… Если у него задание какое-то будет – точно мимо пройдет, для него дело первично.

– А если нет задания?

– Значит, скорее всего, будет наблюдать – когда еще такой цирк получится увидеть.

– Цирк?