Рабыня драконьей крови. Часть 2 - Сильвия Лайм Страница 47

Меня бросило в дрожь, я не могла оторвать взгляд от отражения.

Тончайшее светло-розовое платье, подпоясанное золотой цепью, стало выглядеть не просто нарядным, а каким-то торжественно бальным. Тюльпан в моих волосах рассыпал вокруг мельчайшую золотую пыль, а сам его цвет неуловимо переместился в сторону розоватого, будто нарочно для того, чтобы гармонировать с остальным нарядом.

Но это ещё полбеды. Княжич Ренвиэль, стоящий так близко и держащий меня за руку, теперь выглядел моим идеальным спутником. На его серебристо голубом камзоле сбоку я заметила изображение того самого тюльпана, что украшал мою прическу и являлся символом всего вампирского княжества. Серебристые волосы мужчины едва ощутимо касались меня и так же хорошо сочетались с его нарядом, как мои золотые сочетались с моим.

Княжич выглядел ослепительно красивым, и, как ни странно, я рядом с ним смотрелось ничуть не хуже, напротив удивительно гармонично вписываясь в пару для наследника вампирского престола.

Не знаю, откуда в моей голове взялись эти мысли и образы. Может быть, я сошла с ума. А может, решение драконьих принцев отдать меня настолько сильно выбило из колеи, что я почти решила послать всех драконов подальше и поселиться в Шеллаэрде.

Встряхнув головой и зажмурившись, я постаралась вспомнить, о чём думала всего несколько минут назад. В сознании разливался какой-то сладкий дурман, и размышлять не хотелось вообще ни о чём.

Как ни пыталась я вспомнить, почему прежде меня так раздражал и пугал Ренвиэль, мне это не удалось. Я даже подумала было, что он применил какое-нибудь вампирское внушение и мне требуется немедленно от него избавиться. Однако, мысленно удостоверившись, что я всё ещё схожу с ума по Айдену и помню о том, что он находится в коме, слегка успокоилась.

"Ничего не произойдет, если я буду постоянно вспоминать своего драконьего принца, – попыталась убедить я себя. – Моя главная цель сейчас – чтобы Ренвиэль не закусил мной на обед и чтобы Айдан наконец пришел в себя. Тогда он наверняка сможет меня освободить… А дальше хоть трава не расти".

Получалось, что в остальном мне бояться нечего. Никакое вампирское внушение мне нипочём, правда ведь?..

Я снова взглянула через зеркало на княжича и, увидев, что он улыбается, неожиданно улыбнулась в ответ.

По крайней мере, в данный момент Ренвиэль не проявлял ко мне никакой агрессии, вел себя очень культурно и приятно. Я даже подумала, что познакомься мы при каких-то иных обстоятельствах, он вполне мог бы мне понравиться. Конечно, если бы к тому времени мое сердце уже не было занято Айденионом Огненнокрылым.

– Как насчет маленькой экскурсии, красавица? – проворковал мне на ухо вампир, и на этот раз я даже не вздрогнула, когда почувствовала прикосновение его дыхания к своей коже.

Это уже не было ни страшно, ни неприятно.

– Почему бы и нет?.. – пожала оголенными плечами я, заметив, как по ним скользнул взгляд Ренвиэля. И хрусталь голубых глаз на миг стал алым.

Я вдруг подумала, что алый очень даже идёт его снежному образу.

Ренвиэль чуть склонил голову набок, не отрывая от меня пристального взгляда. И вдруг широко улыбнулся, обнажив острые белые клыки.

Несколько отстраненно я отметила про себя, что должна была бы испугаться. Но страх так и не пришёл, даже когда княжич Шеллаэрде вдруг вспыхнул облаком тьмы, разлетевшись на тысячу маленьких летучих мышей, и, подхватив меня, погрузил весь мир в черноту.

Снова открыла глаза я уже совсем в другом месте. То, что мы очутились в замке самого вампирского княжича, стало ясно с первой же минуты. И если Чертог Огня, в котором правил Айден, буквально дышал жизнью, огнем и животной, хищной силой, то замок Ренвиэля Эстерийского был уже гораздо более похож на человеческий. Черные стены уходили ввысь, смыкаясь полукруглым каменным сводом. Он, в свою очередь, был украшен великолепной лепниной и удивительными картинами, изображающими прекрасных дев и рыцарей в доспехах. Зал, раскинувшийся вокруг, не поражал гигантскими размерами, однако он тоже был велик. И дело было, видимо, в том, что сделан этот зал был для людей, а не для громадных и нечеловечески сильных драконов.

Дивные ромбовидные окна украшали разноцветные витражи, сквозь которые красиво проникал солнечный свет. Преломляясь на десятки и сотни разноцветных лучей, он украшал зал лучше всякого волшебства. В самом центре под потолком висела настолько мощная люстра, что казалось, если она упадёт, то вполне может прибить человек двадцать разом. Вся она была уставлена толстыми восковыми свечами, что дополнительно наполняли зал приятным желтым мерцанием.

Мраморный пол был выложен плиткой в форме аккуратных летучих мышей, чьи черные и алые крылья перемежались в хаотичном порядке. Диковинный рисунок направлял взгляд куда-то вперед, туда, куда будто бы летели эти создания ночи. И там, вдали, стоял совершенно великолепный трон из черного полупрозрачного камня, внутри которого, словно вены, протянулись алые нити.

Но больше всего меня поразил не дворец с его внутренним убранством, а люди, что были внутри него. Потому что Ренвиэль Эстерийский привел меня вовсе не в пустую залу, как мне бы того хотелось. А буквально в наполненный вампирами муравейник.

Едва мы появились у дверей огромного помещения, как все присутствующие начали расходиться в стороны, почтительно склоняя головы. Нас приветствовали светлолицые женщины в ослепительных платьях и мужчины в дорогих костюмах. И что самое странное… никто из них не удивлялся нашему появлению. И никто не смотрел на меня свысока, как это было в Чертоге дарков.

А я приглядывалась. За время, проведенное в этом мире, я так привыкла к снисходительному презрению в глазах драконов и дракониц, что сейчас буквально кожей ощущала разницу. Странную, ничем не объяснимую и непонятную.

А ещё в самом конце длинного зала на том самом троне, внутри которого протянулись кровавые жилы, сидел мужчина, отдаленно напоминающий Ренвиэля. Он не был стар, и на вид ему легко можно было дать около сорока лет. Однако чем ближе мы подходили, тем все более мрачной и древней силой наполнялся воздух вокруг.

Я вдруг подумала, что если когда-то Ренвиэль казался мне истинно опасным, то я серьезно ошиблась. Потому что по-настоящему опасным был вот этот незнакомец.

Как и у княжича, у мужчины на троне были длинные белые волосы, разве что заплетенные в толстую косу, широкие плечи обтягивал чёрный, расшитый серебром камзол, с правой стороны в петлице которого и впрямь сверкал алый тюльпан. Почти точно такой же, как у меня в причёске!

Стало ужасно не по себе. Я оглядела зал в поисках похожего украшения на остальных гостях или придворных. Но, как ни странно, не нашла ничего даже немного похожего. У некоторых дам в прическах сверкали розы, у других – камелии или орхидеи. Мужчины предпочитали украшать свои костюмы серебряными бляшками и камнями. У некоторых на поясе висели кинжалы, являвшиеся и вовсе единственным предметом гордости.

Мы шли по залу всё дальше и дальше, и я вдруг с отстраненным удивлением поняла, что мне ни капли не страшно. Смутное беспокойство не стягивало нервы в жесткий узел, не сдавливало горло, а всего лишь оседало в сознании лёгкой туманной дымкой, которую можно было легко преодолеть. Поэтому, когда мы остановились всего лишь в нескольких метрах от каменного трона и мужчины, что сидел на нём, я спокойно посмотрела в его холодные голубые глаза, легко выдерживая ответный взгляд.