Проданная - Елена Кондрацкая Страница 47

– Понимаю-понимаю, – закивал Игон. – Что ж, тогда отдохните с дороги, а через час спускайтесь к ужину – как раз накроют стол во дворе.

– Он не поверил, – заключила Лана, когда Робб закрыл за ними дверь в комнату.

– Ни на секунду, – усмехнулся Робб. – Надеюсь, он не узнает, кто ты, и решит, что мы просто любовники, пожелавшие уединиться в глуши. Возможно, так будет даже лучше.

– Ты разве не боишься слухов? – Лана прыгнула на мягкую кровать, единственную в этой комнате, и скинула с ног сапоги, облегчённо вздохнув.

– Он больше не мой солдат, и я не могу приказать ему молчать. А если прикажу, то это только усилит любые подозрения, – Робб последовал примеру принцессы и тоже снял обувь. – Но завтра к закату мы доберёмся до Красного Замка, и это будет уже не важно.

Лана ему не поверила. Слишком уж обеспокоенный был у Робба вид. Хоть Робб и убеждал её, что в Империи всё иначе и никто не смотрит в чужую постель, она понимала, чем могут обернуться слухи о том, что невеста Императора спит с его родным братом. Ничем хорошим. И если на благоразумие одного только Игона ещё можно было надеяться, то на молчание всей деревни – едва ли.

– К ужину нам лучше не ходить, – заключила Лана.

– Ты удивишься, – Робб рухнул на кровать за её спиной. – Но лучше будет сходить. Пусть думают, что нам нечего скрывать. Вряд ли кто-то из гостей знает тебя в лицо.

– Тебя-то узнали.

– Я в этой стране чуть более популярен, чем ты, – Робб закрыл глаза.

***

Двор перед заезжим домом в Старой Руте заливал тёплый желтовато-рыжий свет: круглые фонарики покачивались от ветра на нескольких натянутых меж деревьев верёвках. Длинный накрытый белой скатертью стол ломился от яств и корзин с цветами. Гости смеялись, чокались и пили за здоровье молодых так громко, что музыкантов, расположившихся под старым каштаном, едва было слышно.

На появление Ланы и Робба, казалось, никто не обратил внимания. Только Игон любезно проводил их к единственным двум свободным местам – рядом с собой и невестой.

Гости пили и ели, говорили тосты и разливали вино на скатерть.

Жених и невеста сидели во главе стола, красивые и счастливые. Невольно Лана загляделась на молодую жену: пшеничные волны её волос с вплетёнными белыми фиалками почти касались земли; голубые глаза светились радостью, а щёки – румянцем. Она беззастенчиво хохотала, запрокидывая голову, пила вино большими глотками и играла плечами в такт музыке.

Жених держал любимую за руку, то и дело подносил к губам и целовал. Невеста, слушая чей-то очередной тост, томно клала голову ему на плечо, целовала в щёку, тыкалась носом в шею. И подобная близость, кажется, никого вокруг не беспокоила.

А спустя несколько бокалов девушка потянула жениха и ещё нескольких гостей танцевать. Хотя нет, не танцевать, плясать – настолько их движения были широкими, смелыми, яркими, что назвать их танцем язык не поворачивался. Белое лёгкое платье взвивалось и металось, оголяя стройные девичьи ноги, отбивающие ритм.

И вот уже за столом почти никого не осталось. Гости слились в стремительный хоровод, единственным центром и точкой притяжения которого была прекрасная невеста.

– Она такая… – прошептала Лана невольно вслух и осеклась.

– Свободная? – закончил за неё Робб.

Кроме них за столом осталась пара стариков и какой-то мирно уснувший мужчина. Лана хотела было ответить, но в разговор вклинилась порядком захмелевшая старушка, сидевшая напротив.

– А вы, детишки, чаво не пляшете? – проскрипела она и блеснула золотым зубом.

– Да как-то не хочется, бабуль, – пожал плечами Робб.

– Ой-ли, – протянулся бабка. – Тебе, болезный, мобыть и не хочется, а девица твоя вона изъёрзалась вся.

Только сейчас Лана заметила, что, правда, покачивалась из стороны в сторону и постукивала ногой в такт музыке.

– Нет-нет, что вы! – Лана замахала руками.

– А мне-то чего, – хохотнула старушка. – Это не я тута годы свои молодые просиживаю с бабками да дедками.

На этих словах уснувший мужчина красноречиво всхрапнул.

– Хочешь танцевать? – Робб посмотрел на Лану.

Принцесса залилась краской:

– Н-ну…

– Так чего же ты сидишь? – удивился Робб и улыбнулся. – Иди танцуй, это не опасно.

Лана замялась.

– Я… Нет, я, пожалуй, не хочу, – девушка уткнулась взглядом в тарелку с недоеденной куриной ножкой.

– Нет, ты и впрямь болезный, – снова встряла старушка, указывая деревянной ложкой на Робба. – Подслеповата с годами я, а ничаво не видашь ты.

– Стесняешься? – догадался Робб.

– Нет, – Лана прикусила нижнюю губу. – Просто я тут никого не знаю, и ни разу…

– Тогда пойдём, – Робб протянул Лане руку. – Только предупреждаю: танцор из меня посредственный.

Лана медлила всего секунду, а после расплылась в улыбке и приняла руку Робба, тёплую и немного шершавую, и последовала вслед за ним в толпу.

– Ой, ну и молодёжь пошла, ничаво сами сделать не могуть, – донесся им вслед ворчливый голос старушки и вторящий ей храп.

– Бабуля знает своё дело, – Лана постаралась заполнить возникшую паузу. Соприкосновение с ладонью Робба и ожидание танца вызывали в ней необъяснимое радостное волнение, за которое она почему-то испытывала стыд.

– Скорее, чужое, – усмехнулся Робб и увлёк Лану в залитый светом человеческий поток.

У этой пляски не было правил, не было выверенного рисунка, не было ограничений – люди кружились, взмахивали руками и качали головой, подпрыгивали, крутили бёдрами, следуя за мелодией. Они танцевали парами, группками или в одиночку и удивительным образом сливались в гармоничном движении.

В первую минуту Лана не знала, что делать и как двигаться. Её учили танцевать на балах под определённую музыку и под чётким руководством партнёра, здесь же все эти умения были совершенно бесполезны. Принцесса несколько раз неуклюже топнула ногой под, как ей казалось, пристальным взглядом Робба, который зачем-то всё ещё держал её за руку.

– Расслабься, – Робб легонько притянул Лану к себе, крутанул на месте и отпустил. – Никто не смотрит. Просто слушай музыку.

Лана послушно прикрыла глаза, позволяя музыке проникнуть глубоко внутрь и увлечь за собой. Шагнула в сторону, качнула бёдрами, взмахнула рукой. Сначала неуверенно и осторожно, сдерживаемая страхом, но с каждой минутой всё более раскованно и широко, чувствуя просыпающуюся внутри безудержную радость.

Музыка ускорялась, Лана двигалась быстрее, расплёскивая остатки стыда и позволяя себе наполниться абсолютно детским счастьем. Огни, люди, деревья превратились в размытые штрихи. Какая-то девушка схватила Лану за руку и затянула в круг к другим девушкам. Они смеялись, топали ногами, вскидывали руки к небу и кружились, то сближаясь, то отдаляясь, будто буйное пламя в ветреную погоду. Лане нравилось быть его частью. Дыхание давно сбилось, но Лана и не думала останавливаться. Ей казалось, что впервые в жизни она дышит полной грудью.