Сталь и серебро. Книга 1 - Екатерина Полянская Страница 47

Само собой получилось, что из всех льдинок Наари мне стала ближе. И предостережения Эрихарда не помогли. Впрочем, не исключаю, что потом придется жалеть.

Стоп. Какое «потом»?

– Девочки, когда все закончится, нас ждет серьезный разговор о манерах, – предупредила тьера Ильмара.

Никто особенно не испугался.

Когда «все закончится», нас всех ждет какая-то другая жизнь. Притом меня в меньшей степени.

– Смотрите, там кронс! – восторженно зашептала Диша.

– Дергаешься так, будто впервые увидела, – осуждающе заметила ее мать. – Меньше эмоций.

– Я-то не впервые, но Ллана наверняка его только на фото до сих пор видела, – нашлась Диша, но мной лишь прикрылась, потому что именно ее глаза искрились от восторга. – А тут вживую!

Ищущий взгляд заскользил по трибунам… Вот, нашла.

Мужчине было слегка за пятьдесят, и контур его лица заметно поплыл. Зато длинные серебристые волосы выглядели гуще и ухоженнее, чем у любой женщины с трибун. Ну, хотя бы лысина его миновала. Мое внимание скользнуло по серебряному ободку короны и по украшенной бриллиантами мантии и пришло к выводу, что восторгаться здесь особенно нечем. В Тенерре полно более привлекательных мужчин. И корона – не аргумент.

Место рядом с ним занимал элегантный букет алых роз, перетянутый черной лентой.

– Почему там цветы? – вылетело из моего рта раньше, чем я успела себя одернуть.

– Его жена умерла, – зашептала Наари, вновь подавшись ко мне. – Давно уже. Несколько лет назад даже устраивали серию приемов с нашими и чужими девушками, но он так и не выбрал никого.

Грустно.

Должно быть.

Но врать себе я не стану: я не почувствовала ничего. Наверное, слишком боялась за Эрихарда.

– Она знает, она участвовала как единственная девушка Тенерры с огромным магическим потенциалом, – вклинилась Диша. – На всех приемах и сопутствующих мероприятиях побывала. Даже танцевала с кронсом. Ровно один раз.

– Завидуешь? – вскинулась Наари.

– Чему? Ты его не привлекла!

– Девочки! – зашипела тьера Ильмара. – Не позорьте меня!

– И другого жениха там себе не нашла, – добавила Диша.

Не представляю, чем бы закончилась перепалка, но как нельзя кстати прозвучал уже знакомый звук. Оглушил, парализовал, выбил дыхание, лишил мыслей. Притом подействовало не только на меня. Все замерли. Некоторые в довольно странных позах.

Шаги и хруст снега.

Малейший звук казался громче в разы.

Эрихард и арлорд Налан появились перед зрителями.

Меня же посетила трусливая мысль зажмуриться и переждать. Поведение окружающих подскажет, чем все закончилось.

Однако сегодня я была непривычно смелой.

Кажется, вообще не моргала.

Противники обменялись бесстрастными взглядами. А я вдруг поняла, что в первые дни здесь меня больше всего пугала эта кажущаяся пустота. Теперь-то я знаю, что за ней много чего скрывается. Но тогда… Любое наполнение лучше пустоты.

Правила для проходящих испытание наверняка существовали, но мне о них никто не потрудился рассказать.

Ударить первым предоставили Эрихарду.

Зрители замерли. Кажется, даже не дышал никто.

Вьюжный вихрь даже не сбил Налана с ног. И уж, конечно, никакие отголоски не достигли зрителей.

Губы кронса дрогнули в полуулыбке.

Ответ последовал сразу же. Эрихарда снесло воздушным ударом, швырнуло на землю, кажется, выбило дыхание. Из уголка рта по подбородку побежал кровавый ручеек. Налан окинул арену торжествующим взглядом и приготовился бить еще, но… ничего не произошло. На лице его племянника обозначилась уже знакомая мне жуткая улыбка. Улыбка, с которой творят самые страшные вещи.

Он даже не потрудился подняться. Так и стоял, припав на одно колено и упершись рукой в снег. Лишь голову вскинул. И защита, ограждающая зрителей, завибрировала от мощнейшего выброса силы.

Визуал добавился мгновением позже. Два ревущих вихря, огненный и снежный, слились в один и буквально смели арлорда. Поднявшаяся вьюга почти целиком скрыла арену от глаз. Щиты местами не выдержали. Некоторые зрители вскочили с мест и что-то кричали. Как всегда, в особенно эмоциональных ситуациях, мой переводчик дал сбой.

Я сидела, вжавшись спиной в невысокую спинку, и, кажется, вообще не моргала.

Наконец, молочная дымка стала просматриваемой.

Ох-х. Лучше бы мне этого не видеть. Арлорд разлетался крупными хлопьями снега.

Все.

Все?!

Так быстро…

Страх медленно перешел в ужас, вслед за чем трансформировался в отвращение. Как же это все жестоко! Мерзко.

Эрихард поднялся на ноги и одним движением восстановил защиту.

– Прошу прощения, – произнес ровно. – Надеюсь, никого случайно не задело.

Трибуны тонули в звенящей тишине.

Тьера Ильмара сцепила пальцы так крепко, что они побелели.

А меня захлестнули эмоции. Совсем другие. Победи арлорд, и сейчас Эрихард бы исчезал. А я… Я не смогла бы даже… Что? Ответ, наверное, был где-то в моей голове, спрятанный в шкатулку, под замок и в тысячу воображаемых шкафов, и прямо сейчас я не готова была о нем думать.

Ищущий взгляд Эрихарда поймал мой.

Маска безразличия приподнялась, обнажая ожидание и беспокойство.

Он ждет моей реакции. Ему не все равно, как я к этому отношусь.

Небо… Я улыбаюсь?!

Так широко, что губам больно.

Эмоции взорвались фейерверком. Хотелось встать, пробраться мимо всех этих ледышек и бежать к нему. Безумное, совсем не свойственное мне желание, но такое яркое. Не задавить. И не усидеть на месте.

Но… я не могу!

Или могу?

Хочу так точно.

Почему нет? Меня и так считают странной!

Свежим дыханием.

До конца не веря, что делаю это, я встала, но не пошла по проходу, а перелезла через бортик, отделяющий трибуны от поприща. Надеюсь, это было достаточно грациозно.

Побежала.

Ветер с колкой снежной крошкой жалил глаза и щеки, но я не собиралась останавливаться.

Шуба упала на снег.

Трибуны взорвались голосами, среди которых с разных сторон слышалась одна и та же мысль: невеста в черном – это к победе.

Я всхлипнула, не в силах сдержать эмоции, и повисла на Эрихарде.

Наконец смогла дышать, когда сомкнулись крепкие-крепкие объятия.

Нам аплодировали.

Запястье Эрихарда с внутренней стороны засветилось и там проступил морозный узор. Красиво. Волшебно. Будто вязь тонких линий, правда, была нарисована инеем. А сам «жених» – теплый, дышащий, и его сердце колотилось еще быстрее, чем мое.