Дети драконов - Елена Кочешкова Страница 47

Он усмехнулся криво, не пытаясь оторваться от лошадиной шеи. Эту гримасу я скорее почувствовал, чем увидел.

«Да мне плевать, на кого ты злишься, Высочество. Можно подумать, твое мнение что-то значит. Вокруг тебя одного мир тоже не вертится...»

Очередной раскат грома сотряс землю.

«Ли, посмотри-ка на меня».

Молчание в ответ.

«Посмотри!» – я не выдержал и рывком развернул его лицом к себе. Плевать что там будет с лошадью! Плевать, что подумает он сам.

Я не узнавал своего наатха. Вот это было действительно скверно.

Гнев покинул меня так же стремительно, как до этого явился. Он уступил место страху.

«Ли, тебе нельзя в Эймурдин, – я понял это со всей отчетливостью, со всей неотвратимостью и отчаянием. – Ты у ж е нахлебался этой отравы!»

Он поднял на меня полные сумрака глаза, глаза человека, который давно все понял, понял гораздо раньше меня, но почему-то принял решение делать именно так, а не иначе.

«Знаю, – в его словах было столько горечи и тоски, что у меня самого внутри все скрутило так, словно это я сам нажрался отравы. – Таков мой путь, братец. Я его не выбирал. Этот выбор был сделан за несколько поколений до меня... Но я могу закончить его. Оборвать наконец эту нить, чтобы она не вплелась в судьбу моего сына. Чтобы он родился по-настоящему свободным...»

Еще один раскат грома. И за мгновение до этого – яркая вспышка, осветившая бледное лицо Лиана, залитое водой. Почему-то мне казалось, что это не только дождь прочертил мокрые полосы на его щеках. Глупость, конечно...

«Я не дам тебе сгинуть там».

Его губы дернулись, пытаясь сложиться в усмешку.

«Можно подумать, от тебя что-то зависит...»

«Можно, Ли».

«Ну, попытайся, – теперь он в самом деле усмехался, ни на миг не веря в то, что я на самом деле могу как-то изменить плетение нитей судьбы. – Но, пожалуйста, не отговаривай меня ехать в Эймурдин. Я знаю, мое место там. Он... он зовет меня».

«Красная Башня тоже тебя звала, и чем все кончилось...»

«Это другое. Я знаю. Совсем другое. Эймурдин зовет меня моим собственным голосом. Там осталось что-то важное. Что-то из нашего прошлого. Какой-то ключевой осколок, недоделанное дело. Там все началось, там же должно и закончиться».

Боль все еще скручивала меня изнутри, но я знал – Лиан прав. Знал – все именно так. И касалось это не только его старого проклятья, но каким-то образом задевало нас всех. Всех магов. Мы с ним в самом деле должны были завершить нечто, начатое так давно, что об этом никто уже не помнил и не знал.

Никто, кроме нас.

«Что было дальше тогда, Ли? Что было с тобой?»

Он понял, о чем мой вопрос – в его глазах отразился черный огонь и бездна мрака, которой не было дна.

«Не надо тебе знать этого»

«Надо»

Вдох. Выдох. Зажмуренные до глубоких морщин глаза моего брата. И дыхание холода, невозможное для середины лета.

«Они сделали меня своим рабом».

«Нет!»

«А перед этим вырезали глаза».

Нет...

«Мне так и не удалось сбежать».

10

Прикосновение. Живое тепло объятий.

Магия исцеления, доступная нам всем по праву рождения.

Став Источником для Лиана, я больше не отваживался дотрагиваться до него лишний раз, боясь ненароком выдать этот секрет, способный привести его в бешенство. Но теперь, укрывая брата в кольце своих рук, я забыл о привычных страхах – о том, что можно показать недозволительное или, наоборот, случайно увидеть... Все о чем, я думал в тот миг – это о том лишь, что даже самая застарелая боль, разделенная на двоих, становится меньше.

Когда степь поведала мне историю нашего прошлого, я был уверен, будто мне досталась худшая доля в той жизни.

Я ошибался.

Исчез лес. Растаял дождь. Больше не существовали ни дорога, ни дворец где-то далеко за спиной.

Только ветер на вершине древней башни, упрятанной в толще горы.

И мальчишка, которого я должен был защитить, но не смог.

Ему было семь, а мне почти пятнадцать, когда мы смешали нашу кровь и поклялись стоять друг за друга до конца. Разве мог я подумать тогда, что есть нечто хуже конца?

«Прости...»

– Дождь стихает... – сказал Лиан, утирая лицо и делая шаг в сторону. Бросив на меня короткий взгляд, он добавил с грустью: – Я же говорил, что не стоит тебе этого знать. Все равно минувшего не исправить. Ну... сейчас-то все иначе. Мне уже не десять, я могу за себя постоять. И завершить то, что начал тогда.

– Начал? – я ничего не понимал, кроме одного... в последнее время у моего брата появилось слишком много новых тайн.

Он улыбнулся беспечно, как вольный лесной дух, убрал с лица мокрую прядь и посмотрел на медленно светлеющее небо. С ветвей срывались последние капли.

– Как-нибудь расскажу. Потом. Сейчас еще не время. Смотри, скоро солнце покажется. Если выберемся на ровную дорогу и быстро поскачем, то даже обсохнуть сможем.

Я медленно поднял руку, распахивая ладонь.

От земли невидимым фонтаном ударил поток теплого воздуха, взметнув наши волосы и плащи, в считанные мгновения высушив одежду.

– Ба... – не скрыл восхищения Лиан. – Ты и так умеешь...

– Ты, наверняка, тоже. Попробуй.

Он покачал головой.

– Не сейчас. Не сегодня. Думаю, мне стоит поберечь пока силы: день только начался, ехать еще далеко.

Я вытащил из сумы завернутый в тряпицу хлеб.

– Держи. На пустое брюхо и впрямь далеко не уедешь.

Мы оставили лес далеко позади и проехали пару крупных деревень, когда Лиан вдруг сказал совершенно будничным голосом:

– Хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.

– Что же? – поднял я бровь.

– Если на сей раз я уйду первым, позаботься о моей семье.

Даже мой конь споткнулся, когда прозвучали эти слова.

– Что ты мелешь, Ли? – я не знал, чего в моем голос больше – злости или отчаяния.

– Да ничего такого особенного, – он невинно пожал плечами, не отводя глаз от дороги и небрежно отщипывая кусок от пирога, которым мы разжились в последней деревне. Прожевав его, Лиан пояснил: – Рано или поздно все умирают. Даже если дожить до глубокой старости. Может, первым, буду я, а, может, ты. Просто пообещай мне это. Не хочу, чтобы Шуна осталась одна, если вдруг меня разобьет удар прямо на супружеском ложе. Обещаешь?

– Да, – мрачно ответил я. А что еще тут можно было сказать? Но раз уж разговор зашел о семьях... я тоже решил задать вопрос, который давно не давал мне покоя. Спросил бы и раньше, но не хотел лезть не в свое дело. Теперь же это было более чем логично. – Кстати, почему вы не женитесь?