Башмаки на флагах. Том 1. Бригитт - Борис Конофальский Страница 47

Волков есть не хотел, с завтрака ещё не проголодался, только отпивал вино понемногу. А вот у Элеоноры Августы вдруг разыгрался аппетит, она отламывала куски от хлебов и жадно ела их без мяса, сыра или соуса. Кавалер косился на неё с удивлением и, кажется, он такой был не один.

— Госпожа моя, может, дождётесь блюд, к чему есть один хлеб? — тихо сказал он ей.

— Не могу сдержаться, — отвечала жена, — уж очень хорош здесь хлеб. Надо бы для нашей Марии выведать рецепт, хочу и дома такой хлеб печь.

Волков на всякий случай отломил себе кусочек хлеба. Попробовал.

Хлеб как хлеб, хороший, из хорошей пшеницы. Жирный, с маслом, чуть сладкий. Но ничего необычного. А жена продолжала его есть.

И тут он снова увидал Бригитт среди господ. Снова она сидела между Брюнхвальдом и фон Клаузевицем. Чёрт бы побрал этого красавца. И кавалер с неудовольствием вспомнил вчерашний их разговор. И её наглость, и смешки из-за двери. Он повернулся к бургомистру:

— Там, на улице, я видал удивительную карету, она со стёклами и, кажется, с мягкими креслами внутри, а не с лавками.

— Да, это наш каретный мастер Бихлер делает такие, одну из его карет купила сама герцогиня.

— Герцогиня? — с уважением переспросил Волков.

— Да-да, Её Высочество ездит в такой же карете. На них сейчас большой спрос. Господа в очередь стоят за такими каретами.

— Вот как? — Волков на секунду задумался и потом продолжил: — вы, кажется, хотели подарить мне коня?

— Великолепного коня, — важно подтвердил первый консул города Малена господин Виллегунд.

— А нельзя ли вместо коня подарить мне такую карету?

Важность тут же слетела с лица бургомистра, в его лице появилось напряжение. И кавалер понял природу оного. И сразу добавил:

— Разницу между стоимостью коня и стоимостью кареты я доплачу.

Эти его слова изменили настрой бургомистра.

— Сейчас я всё выясню, — сказал он и встал из-за стола.

А Волков снова стал смотреть то на жену, как та ест хлеб, то на красавицу Бригитт, как та болтает с его офицерами. Он хотел поговорить с епископом о будущей свадьбе своей племянницы, но старик, кажется, устал и дремал в своём кресле. А тут и первые блюда понесли.

Уже поставили перед ним блюдо с котлетами на кости из ягнёнка, он уже взял себе одну, хотя всё ещё не хотел есть, как вернулся бургомистр. Он улыбался, и Волков сразу понял, что несёт бургомистр вести добрые:

— У Бихлера как раз есть готовая карета, заказчик не внёс за неё деньги вовремя, и Бихлер готов уступить её нам.

— Отлично, — произнёс Волков.

— Совет города выделил на подарок для вас сто восемьдесят талеров…

«Ах, какой это должен был быть конь, раз он стоит такую гору серебра!»

— так что вам придётся доплатить всего сто шестьдесят монет, — закончил господин Виллегунд.

«Сто шестьдесят! Всего!»

Сумма была огромной, но Волов вида не показал:

— Конечно. И что же, карету я смогу забрать сегодня?

— Да-да, — кивал бургомистр, — её доставят на площадь к ратуше. Бихлер распорядится.

— Я благодарен вам, господин первый консул, — улыбался Волков.

— Рад услужить вам, кавалер, — улыбался ему в ответ бургомистр.

И тут оглушительно взревели трубы, ревели они прямо в здании ратуши.

— О Господи! — с перепуга воскликнула госпожа Эшбахт и руку свою положила на руку его. — Отчего же они так шумят?!

Волков и сам не знал, он видел, как за трубачами под городским знаменем к нему через весь зал идёт процессия во главе всё с тем же городским секретарём, имени которого он не помнил. Перед пустым столом процессия остановилась. Секретарь расправил на груди серебряную цепь с гербом города Малена и достал свиток из мехов своей шубы. Поклонился Волкову, бургомистру и епископу и, развернув свиток, стал читать:

— Консулат и совет честного города Малена единодушным решением проголосовал за то, чтобы просить Божьего Рыцаря, кавалера Иеронима Фолькоф, коего кличут Инквизитором, а отцы святые прозывают Хранителем веры, а прочие зовут господином фон Эшбахтом, принять на себя почётное звание Первого капитана города, капитана-лейтенанта всей стражи и капитана всего ополчения и всего пушечного парка честного города Малена, — тут секретарь совета низко поклонился Волкову и добавил; — город нижайше просит вас принять этот чин, кавалер.

Тут бургомистр встал и начал хлопать в ладоши. Люди стали вставать из-за столов и тоже хлопали в ладоши. Волков поначалу растерялся и сидел в полной растерянности, пока епископ не протянул руку через спину его жены, не коснулся его локтя и не прокричал, перекрывая шум аплодисментов:

— Что же вы сидите, поклонитесь им!

Только после этого кавалер додумался встать и стал раскланиваться людям. Его в этот момент переполняли незабываемые чувства. Он видел уважение в лицах всех этих важных мужей и восхищение и интерес в глазах всех этих прекрасных и родовитых женщин. И он кланялся им и кланялся. И что ещё его приятно удивило, так это лицо жены. Теперь оно не отображало вечную спесь и высокомерие, что было присуще дочери графа, теперь она была явно горда своим мужем. Поглядывала на него снизу вверх и даже хлопала вместе со всеми.

Наконец аплодисменты стали стихать, и господа садились в свои кресла и на свои лавки. А после того, как снова взревели трубы и установилась тишина, секретарь продолжил с новым низким поклоном:

— С замиранием сердца ждём вашего ответа, кавалер. Ежели вам нужно на раздумье время, то мы будем и дальше ждать.

Тут к нему склонился бургомистр и зашептал:

— Сия должность в мирное время вас ко многому не обяжет. Капитаны у нас дело своё знают, вы же объясните им, как устроить городское войско лучше, чтобы было как ваше, и будете про то спрашивать с них. А коли война случится, так уж только тогда будете командовать как должно.

Но Волков не торопился соглашаться.

— А должность даёт содержание сто двадцать талеров в год, — продолжал бургомистр.

Ну, это уже стоило того, чтобы хотя бы подумать.

— Город оплачивает кров, можете снять любой дом, все расходы понесёт город, также вам полагается две перины, двенадцать простыней, шесть скатертей, двенадцать полотенец, двадцать четыре салфетки, двенадцать возов дров. И главное, сей чин даёт вам место и голос в совете города. А командовать вами может только майор. То есть первый консул города. То есть я. И всё, более начальников над вами не будет.

Волков всё ещё не решался. Не хотел он так сразу, не подумав и не взвесив всё, соглашаться, даже на почётную должность. Но он взглянул на епископа. И увидал, как старый и хитрый поп сделал всего одно движение. Отец Теодор всего-навсего коротко кивнул ему: соглашайся, сын мой.