Лебединая дорога - Мария Семенова Страница 47

– Я знавал человека, носившего это имя… – сугрозой проговорил он наконец. – И ты, пожалуй, даже похож на него, хотьон и был помоложе. Не тревожь его памяти, этот человек давно погиб!

– Он не погиб, лорд Годвин, – сказал Этельстантихо. Годвин смотрел на него по-прежнему сурово, но что-то в нём уже дрогнуло.Этельстан не опускал перед ним глаз.

– Здесь есть люди, – сказал он, – которыеподтвердят тебе, что я – это я. А если ты уже и не помнишь, как разламывал хлебв доме моего отца, а я подавал тебе вино, так я сбрею бороду и покажу тебе знакна моём горле, его-то ты, я думаю, узнаешь!

И с чувством перекрестился, обратясь к церкви.

Хельги не понял ни того, что говорил Этельстан, ни того, чтоотвечал ему Годвин. Но потом он увидел, как лорд англов спрыгнул с седла иподошёл к Этельстану, не глядя бросив слугам поводья. Они обменялись ещёнесколькими словами. А потом Годвин положил руки ему на плечи и долго молчасмотрел на него, забыв о доброй сотне направленных на него глаз… И когда онивместе двинулись по улице, их проводил растерянный ропот. Как видно, всякиечудеса бывают на свете!

– Твоя мать всё ещё льет слёзы по сыну, – говорилЭтельстану лорд Годвин Эдрикссон. – А жена твоя Гита прогнала уже троихженихов, и, по-моему, собирается в монастырь…

Этельстан так и остановился, лицо его посерело:

– Моя Гита?

– Твоя Гита, – ответил лорд Годвин. – Я вижу,вы оба плакали друг о друге, и оба напрасно. Она всё молится о мире для твоейдуши, но теперь, мне кажется, я порасскажу ей немало интересного, когда вернусьдомой… Или, быть может, ты обрадуешь её сам?

В тот же вечер, когда Хельги шёл по берегу со своими людьмии Торгейром, его окликнул незнакомый голос:

– Виглафссон… постой, Виглафссон.

Поистине это был день неожиданных встреч! Хельгиостановился. У воды на гнилом бревне сидел человек, закутанный в плащ, икапюшон плаща спадал ему на лицо. Хельги сказал:

– Не велика ли честь для бродяги, чтобы я останавливался?Может быть, я ещё должен что-нибудь тебе подарить?

Человек не смутился.

– Это вовсе не помешало бы мне, ибо я небогат, –отвечал он спокойно. – Но я пришёл сюда не попрошайничать. Мне веленокое-что сказать тебе, Виглафссон.

– По твоей речи ты не так прост, как кажешься свиду, – сказал ему Хельги. – Если не боишься меня, пойдём ко мне накорабль!

Человек не спеша разогнул колени и откинул капюшон. Лицо унего оказалось умное и острое, испещрённое морщинами, белевшими на загорелойкоже.

– У меня припасено для тебя всего несколько слов, и ямогу сказать их и здесь… Я только хотел предупредить тебя, сын Ворона, чтобы тыпочаще оглядывался через плечо. Рыжая волчица идет по твоему следу!

Хельги очень захотелось немедленно оглянуться, но онудержался.

– Кто ты такой? – спросил он незнакомца. – Икто тебя прислал?

– Люди зовут меня Альвиром Хнувой, скальдом Харальдаконунга и другом дочери Рунольва, – бесстрашно ответил человек. –Дроттнинг Вигдис послала меня, сказав, что сыновья Виглафа должны знать, откудаобрушится на них смерть.

– А не сказала тебе твоя Вигдис, – спросилХельги, – что ты навряд ли ещё раз увидишь её, после того что ты мне тутнаговорил?

Но Альвир скальд и на это ответил не моргнув глазом:

– Рунольвдоттир говорила о Виглафссонах с уважением. Иона обещала, что меня здесь не тронут!

Помолчал и добавил с хитрой улыбкой:

– А ещё она говорила, что вы, пожалуй, решите менянаградить, так чтобы я не отказывался.

Услышав такие слова, Хельги засмеялся. Потом стащил с рукисеребряное обручье и бросил его Альвиру:

– Держи! И передай своей дроттнинг, что я при случаеподарю ей такое же. Но только сделанное из ремня, и надену ей на шею, а не наруку. А теперь убирайся отсюда и не вздумай ещё раз попасться мне на глаза!

– Погоди, – вмешался Торгейр. – Дай и мнекое-что ему сказать… Ты не припоминаешь меня, Альвир скальд?

Скальд помолчал и проговорил нерешительно:

– Я всё смотрел на тебя… и ты очень напоминал мнеТоргейра Гудмундссона. Правда, я знаю, что у старика был только один сын, да итот…

– Если ты возвратишься к Харальду конунгу, –сказал ему Левша, – будь добр, передай ему, что я жив. Но только ты самвидишь, что теперь я навряд ли смогу послужить ему так, как служил раньше.

Хельги отвернулся: такие речи были ему не по душе. А Торгейрпродолжал:

– Скажи ему ещё, что меня выручил из неволи Хельги сынВиглафа Хравна, и многие говорят, что это достойнейший муж. И что лучше быконунгу назвать своими друзьями троих братьев Виглафссонов, чем одногоРунольва…

Хельги не выдержал:

– Я никого ещё не просил мирить меня с конунгом!

А скальд ответил, поклонившись Торгейру:

– Я передам, Гудмундссон.