Торг с мертвецами, часть 1 - Марина Баринова Страница 47

— Может все-таки объяснишь, что происходит? — Артанна озадаченно уставилась на красный сверток, что сунул ей в руки Медяк.

Симуз выглянул из-за угла, и, убедившись, что переулок был пуст, принялся спешно застегивать новенький, словно только что украденный из лавки торговца, алый плащ. В скупом свете фонарей ткань казалась багровой.

— Надевай быстрее, — бросил эмиссар, указав на ткань в руках вагранийки. — Нужно убираться отсюда.

Артанна инстинктивно обернулась в сторону, где остался дворец Эсмия, молча кивнула и принялась разворачивать длинный кусок алой материи. Из свертка на землю выпало что-то блестящее — отряхнув безделушки от песка, Артанна поняла, что это были медные булавки. В ее положении не пристало задавать вопросы, хотя то безумие, что происходило с ней этим вечером, все же требовало от Медяка мало-мальских объяснений.

— Черт! — зашипела она, уколовшись иглой, и слизала выступившую на пальце каплю крови. — У меня плохо выходит надевать все, что сложнее рубахи и штанов.

— Дай сюда.

Симуз защипнул материю возле ее плеча, в два счета обернул вокруг талии, перебросил через другое плечо вышитый край и ловко заколол булавками в нескольких местах. На ее голову он набросил покрывало из полупрозрачной ткани и закрепил такими же булавками — чтобы скрыть приметную седину.

— Поживешь здесь подольше — научишься. Подними руки. — Артанна послушалась, и эмиссар удовлетворенно хмыкнул. — Сойдет. А теперь бегом.

По опыту она знала: Симуз без причин не торопился. И все же у нее не укладывалось в голове, на кой черт уважаемому человеку, эмиссару, слуге одного из наиболее могущественных людей на материке и самой хитрожопой скотине из всех, кого она знала, приспичило выкрадывать ее из дворца собственного нанимателя.

Как всегда, Медяк появился внезапно. Возник на балконе из ночной тьмы, когда Артанна наслаждалась табаком и морским бризом после совместной трапезы с племянником. Фештан, вопреки воле матери, стал чаще захаживать в покои Артанны, приносил книги эннийских ученых о Ваг Ране и задавал кучу вопросов. Впрочем, ее было трудно назвать кладезем знаний: до отбытия в Хайлигланд она видела немного, а единственное возвращение в зрелом возрасте дало знания совсем иного толка. Человеческая природа всюду едина, будь ты хоть вагранийцем, хоть дикарем с Тирлазанских островов. Если ее чему и научил Заливар нар Данш, так тому, что людям доверять не стоит. Даже если они называются друзьями твоего отца. Даже если они — дети человека, с которым ты провела бок о бок половину жизни. Даже собственным племянникам.

О том, чтобы доверять Симузу, разумеется, речи тоже не было. Однако когда он влез по стене прямо к ней на балкон и позвал с собой, она отчего-то согласилась. Ни объяснений, ни причин — Медяк ничего ей не сказал. А затем, едва она открыла рот, чтобы задать вопрос, он погасил ее трубку, бросил веревку и приказал спускаться. И она послушалась.

Артанне всегда говорили, что у нее веретено в заднице, но она не ожидала даже от себя, что согласится на неизвестную авантюру так легко. С другой стороны, из всех ее нынешних знакомых Медяк больше всех тянул на роль товарища, а жизнь на вольных хлебах приучила ее доверять своим. По крайне мере, куда больше, чем незнакомцам. К тому же она уже на стены лезла от жизни под неусыпным надзором слуг Эсмия.

— Жизнь ничему тебя не учит, Арти, — шепнула она сама себе и, уложив длинный конец материи на плече, поспешила по переулку вслед за Медяком. По крайней мере, это было захватывающе. Но ей не хватало оружия. Без меча, кинжала или хотя бы гацонского кастета в слабо знакомом городе она чувствовала себя не в своей тарелке. Оставалось надеяться лишь на кулаки, Медяка да везение.

В отдалении звучал грохот, и шум стоял такой, словно во всем Сифаресе шли бои. Молча они миновали длинный переулок, свернули на слабо освещенную короткую улочку — заваленную повозками и ящиками так плотно, что едва протиснулись сквозь это нагромождение, и затем вышли к одной из площадей. Увидев происходящее, Артанна застыла как вкопанная.

Действительно, в городе что-то происходило. Сифарес то ли праздновал, то ли бесновался. Всюду были люди — светлокожие, смуглые и с кожей темной, как драгоценное дерево. Худые, толстые, высокие, коренастые, татуированные рабы и свободные граждане, они говорили на разных языках, но все пели и танцевали. Всюду гремела простая музыка — дудки, барабаны, откуда-то доносились звуки скрипки. Город даже пах иначе: зловоние потных тел забивали другие ароматы — пряностей с островов, сладких драгоценных масел, пьянящих южных цветов, разгоряченной кожи, жареного мяса, экзотических фруктов. От всего этого у Артанны закружилась голова, и Симузу пришлось придержать ее за плечи.

Одна женщина, темнокожая и с руками тонкими, как ветки, облаченная в красные ткани и причудливо расшитый тюрбан, неистово била по струнам незнакомого Артанне инструмента, и пела — о, как она пела, — высоко, чисто, но слов никак нельзя было разобрать. Голос ее, возносясь к самым крышам, терялся в гомоне толпы, что окружила певунью, и танцевала безумно, страстно, в необъяснимом едином порыве. И все они, все до единого, были облачены в красное. Плащи, платья, юбки, рубахи, бусы, тюрбаны, цветы в волосах — все пылало алым.