Сумерки сгущаются - Пол Кемп Страница 47

— Я слишком много знаю об этом, — сказал Сефрис. — Ты видишь во мне нечто, во что сам боишься превратиться. Лишь жрецам ведом подобный страх. Только клирики обладают достаточной мудростью, чтобы бояться даров, что могут ниспослать боги, а не принимать их с радостью.

— Мой друг, Джак, тоже жрец. В нем ты не видишь такого страха?

— Он семнадцатый, — отмахнулся Сефрис. — Ровное число, и делится оно лишь на само себя, по крайней мере, среди целых чисел. Вот, видишь? В его душе нет разлада, он — единое целое, потому что уже знает, кто он такой. Он не становится чем-то иным, а является тем, что есть. Хочешь узнать, какое число присуще тебе?

Кейл знал, что, каким бы ни было это число, оно не будет целым и уж точно будет делиться на два. Душа и привязанности убийцы стремились к разному, и он прекрасно знал об этом. В нем всегда боролись два начала: свет и тьма, бог и человек, вера и независимость.

— Нет, — отказался Эревис. Вышло резче, чем он хотел.

Сефрис принял ответ, не сказав ни слова.

Раньше Кейл хотел поинтересоваться у мудреца, что тот имел в виду, называя его «Первым из Пяти», но сейчас решил, что не желает этого знать. Не хотелось еще глубже увязать в мире мыслей Сефриса. И в пучине своей собственной природы. Разве что…

— Оно того стоило? — спросил он. — «Дар Огма»?

Если Маск пожалует Кейлу «дар», подобный тому, что Огм обрушил на Сефриса, то убийца, пожалуй, возненавидит своего бога.

Мудрец кивнул, поняв, что Кейл имел в виду.

— Это в корне неверный вопрос, Эревис. Хочешь знать почему?

Кейл покачал головой.

— Потому что он предполагает возможность выбора.

В душе убийца не согласился с Сефрисом, убежденный, что где-то, в какой-то момент, в уравнение вторгаются выбор и свобода воли.

— Сефрис, я не считаю, что все заранее предопределено.

Мудрец лишь мягко улыбнулся:

— Тогда позволь мне ответить тебе так: служение богу дарует многое, но при этом требует расплаты. И цена всегда высока. Та, что заплатил я, — Сефрис вздохнул, одновременно и устало, и довольно, — всего лишь более очевидна той, что платишь ты… и той, что тебе еще только предстоит заплатить.

На это Кейл не нашелся что ответить. Он вдруг осознал, что судорожно сжимает в кармане свою маску, и, отпустив ее, отдернул руку, словно священный символ был раскален добела.

Сефрис откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и погрузился в молчание. Убийца понял, что беседа окончена.

— Спасибо тебе за помощь, мудрец. Если мы достанем вторую половину сферы…

Сефрис улыбнулся и все так же с закрытыми глазами ответил:

— Тогда мы вновь поговорим.

Кейл повернулся, чтобы уйти. Библиотека уже не казалась ему объятой хаосом.

Дотронувшись до дверной ручки, он услышал голос Сефриса:

— Позволь дать тебе последний совет, Эревис. Слушай внимательно, ибо в нем заключен ключ к пониманию судьбы. — Мудрец помедлил мгновение. — Дважды два всегда дает четыре.

Кейл улыбнулся. Если бы все было так просто.

— Я не верю в судьбу, мудрец.

Сефрис открыл глаза и промолвил:

— Только потому, что ты еще не силен в математике.

* * *

На улице Джак не спросил, о чем беседовали мудрец и убийца. Вместо этого они вдвоем все рассказали Ривену, который выслушал их молча.

Когда друзья закончили, он сказал:

— Итак, мы знаем, что сфера сообщает время, когда что-то случится. Но мы не знаем, что это «что-то» и где оно произойдет.

Кейл кивком подтвердил правоту убийцы. Все трое посмотрели на небо, хотя при дневном свете не было видно ни одной звезды.

Джак вытащил трубку и набил ее табаком.

— Но мы можем быть уверены, что ничего хорошего не светит точно.

Ривен фыркнул. Как подозревал Эревис, Драйзеку было совершенно все равно, что там искал Врагген и что именно — добро или зло — несла миру сфера. Он лишь хотел убить мага, который заставил его испытать страх. Что ж, Кейлу однажды придется этим воспользоваться.

Джак раскурил трубку, и ароматный дым заструился по заросшему дворику.

— Кейл, — промолвил хафлинг между затяжками, — мы не можем отдать им сферу.

— Все еще думаешь как арфист, а, Флит? — засмеялся Ривен. — Какая нам разница, что там сообщит сфера! Беспокоишься о невинных жизнях?

Джак выдохнул в сторону Драйзека облако дыма и начал формулировать ответ, но Кейл прервал его, положив руку на плечо друга.

— Дружище, он просто дразнит тебя, — сказал он, выстрелив в Ривена презрительным взглядом. — Он всегда так. Просто не обращай внимания.

— Мы не можем вернуть сферу, — повторил Джак. — Они даже не люди. По крайней мере, некоторые из них. И мы не знаем, что они замышляют. — Кинув яростный взгляд на Ривена, он добавил: — Гореть тебе в аду, если не будешь думать о невиновных. Не булавка арфистов сделала меня тем, что я есть, а твой уход из Сети, Драйзек Ривен, не изменил твою сущность.

Ривен лишь усмехнулся.

Кейл понимал, что для него, как и для Джака, невинные жизни значили слишком много. Впрочем, он руководствовался и более приземленными мотивами. Он хотел остановить Азриима и Враггена — и убить их — еще и по собственным причинам. Они ворвались в Штормовой Предел, убили стражей, похитили Репа и пытались умертвить их с Ривеном в «Олене». Противники вполне заслужили того, чтобы на них обрушился его гнев. И поэтому все они умрут, все до единого.

— Мы не вернем им сферу, дружище, — заявил Кейл, потрепав Джака по плечу. — Или, по крайней мере, не позволим им оставить ее у себя. Вызволим Рена и убьем их всех под кроной Вяза. Такой вариант решит твои проблемы?

— Мои точно решит, — встрял Ривен и подмигнул Флиту.

Джак выдохнул в его сторону кольцо дыма и сказал:

— Зент, ты не сможешь решить, сколько будет дважды два, даже на счетах.

То, что Джак упомянул именно эти числа, заставило Кейла поежиться.

— У нас есть день в запасе, — напомнил он. — Нужно подготовиться.