Телохранитель - Уильям Дитц Страница 46

— В общем, я считаю, нам надо сделать еще один тайник, обойти лес и найти, как шел этот ублюдок. Остальное будет просто.

Остальное будет просто? Выследить профессионального киллера до его логова — это просто? Саша что, спятила? Я посмотрел на девочку, почти ожидая насмешливой улыбки, намека на иронию, но нет, она была совершенно серьезна. Я растерялся, и голова заболела. Да, я хотел, чтобы Саша была умной. Да, я хотел, чтобы она командовала. Но я не мог совсем выпустить поводья из рук. Хотя девочка соображала гораздо быстрее и была намного осведомленнее, чем положено по возрасту, ей не хватало опыта. Недостаток, который иногда бывает роковым. Поборов головную боль, я приготовился перехватить инициативу, когда мы найдем путь отступления убийцы. И если найдем. Мы только-только опустили второй рюкзак с пистолетом, боеприпасами и третьей частью провизии в большой соединительный люк, когда Джой сказала, указывая на другую сторону отсека:

— Смотрите!

Мы повернули головы. Над местом, где проходил бой, рыскало что-то черное.

— У мерзавца следящая камера, — ровно и без эмоций сообщила Саша.

— Да, — мрачно подтвердил я. — Или он контролирует ремонтную камеру.

Бросив на меня раздраженный взгляд, говорящий, что я хуже зубной боли, Саша указала на решетку.

— Давай закроем.

Я бросился на помощь девочке. Решетка с лязгом упала на место.

— Смотрите! — снова повторила Джой. — Оно слышало! И идет к нам!

Да, черт возьми, следящая камера услышала и двигалась в нашу сторону. Моей первой мыслью было спрятаться и надеяться на лучшее. Но Саша думала иначе.

— Ложись! — показала она на пол. — Сделай вид, что мертв!

Приказ противоречил всем моим инстинктам и желаниям, но Саша распорядилась с такой уверенностью, что я подчинился. Палуба была холодной, а с потолка ярко светили лампы. Я закрыл глаза. По океану красного поплыли черные пятна. Я услышал жужжание, ветерок погладил лицо, и красный океан потемнел.

Я кожей почувствовал, что следящая камера висит надо мной, и подумал: а что же будет делать Саша? Ответ пришел с ударом дротиков в металлический корпус. Взвыв сервомеханизмом, следящий глаз попытался удрать и грохнулся всей массой на мой незащищенный живот. Удар выбил весь воздух из легких, глаза расширились от боли, а руки обхватили еще сопротивляющуюся машину.

Я смотрел прямо в объектив проклятому глазу, когда Саша всадила в цилиндрическое туловище камеры двенадцатидюймовый десантный нож. Мы сняли оружие с одного из убийц, и сочетание пилообразного края и высокопрочного лезвия из нержавейки дало больше, чем нужно. Нож прошел через корпус, пробил жизненно важный орган глаза и покончил с ним. Робокамера пару раз дернулась и безжизненно замерла в моих руках.

Я думал, что камера мертва, как вдруг из нее раздался голос. Тот самый голос, который обращался к нам из леса.

— Огромное спасибо. Нет ничего скучнее легкой охоты. Надеюсь, вы доставите мне удовольствие и в последующие дни.

И после этих слов робокамера разрядила в меня всю оставшуюся энергию. Очнувшись, я сначала почувствовал запах жженых волос. Потом увидел смотрящие на меня лица. Одно большое и одно маленькое. Оба казались обеспокоенными.

— Как ты, Макс? — с тревогой спросила Саша.

— Лучше не бывает, — соврал я. — Надолго я вырубился?

— Секунд на тридцать.

— Это хорошо. Давайте сматываться отсюда, пока этот гад не послал подкрепление.

По молчаливому согласию мы направились к кустам. Если убийца смог послать одну ремонтную камеру, он может послать и другую, а полог листьев — хоть какое-то, но прикрытие. Только отойдя в лес на добрых пятьдесят ярдов, мы остановились, и я разрешил Саше достать аптечку и смазать мою обожженную грудь чем-то вязким. Грудь все равно болела, но уже не так сильно. Я застегнул рубашку, и мы пошли дальше. Меня тошнило, голова кружилась, но я решил об этом не говорить.

Вот с чем мы ничего не могли поделать, так это с облаком металлических насекомых, которое взмывало перед нами, колыхалось, как фольга на ветру, и снова опускалось после нашего прохода. Они отмечали наш путь, будто миниатюрные сыщики сообщали о нашем передвижении любому, кому хватало терпения наблюдать. Оставалось лишь надеяться, что убийце потребуется время обработать раны и найти другую камеру слежения.

Кусты стояли рядами, чтобы различным роботам удобнее было за ними ухаживать. И вскоре нам стали попадаться эти роботы самых разных форм и размеров, от хитроумных ящиков «сосателей листьев» до змееподобных механизмов, которые ползали в кроне, подстригая листву.

Поначалу я внимательно к ним приглядывался, боясь, что с их помощью убийца следит за нами, но, кроме вялых попыток уступить дорогу, машины не отрывались от работы. Но все могло измениться, поэтому я смотрел в оба. Мы шли и шли, но вокруг ничего не менялось. Деревья, роботы, деревья и снова роботы, и никаких следов убийцы. А потом начался дождь, мельчайшая морось повисла в воздухе. Она залила листья, вымочила нашу одежду, и даже пол стал блестящим. Джой любила воду так же, как и все остальное. Даже не представляя, что мы можем испытывать неудобство, она захихикала и закрутилась «колесом» по дорожке.

Туман перешел в равномерный дождь, и вскоре я увидел кровь. Бурые пятнышки, высохшие до дождя и размытые по краям. Сломанная ветка показала, что наши с убийцей дороги пересеклись.

Жестом велев Саше остановиться, я осторожно огляделся и стал думать. От тумана и дождя пятна расплывались. Через двадцать минут, максимум через полчаса, след исчезнет. Значит, надо поторопиться, пусть даже мы в какой-то мере потеряем бдительность и станем уязвимее для засады. Та часть меня, которая проявляется без предупреждения и берет власть в свои руки, приняла решение. Я махнул Саше идти вперед.

Было тепло, и влажность увеличивалась, когда мы бежали через кусты, а впереди волна за волной взлетали робонасекомые. Здорово было бежать, здорово было искушать судьбу, и я обнаружил, что усмехаюсь. Как кто — как идиот? Или как волк, идущий по следу раненого зверя? Хотелось думать, что второе. Но прошло слишком много времени, след остыл, и мы вышли на другую сторону леса, так и не встретив киллера. Бурые пятна попадались все реже, пока не закончились перед герметичной дверью из нержавеющей стали. Ублюдок остановил кровотечение? Или вошел в дверь, и следы продолжаются с той стороны? Способ выяснить это был только один.

Я встал с одной стороны входа, Саша — с другой. Джой в прыжке нажала большую зеленую кнопку и села на корточки на полу. Оружие мы держали наготове. Дверь с шипением открылась, я ждал, что в проем полетят дротики, но все было спокойно. Я решил войти, но девочка опередила меня. Она проскочила в дверь быстро, но все равно сделала себя мишенью.

Я вошел следом, ища глазами что-либо подозрительное. Ничего. Только несколько лишенных воображения надписей. Коридор был намного меньше знакомого нам верхнего, но с такими же вертикальными складками, устройствами аварийной связи, противопожарным оборудованием и камерами наблюдения. Вот только щелей-ниш я не увидел, видимо, по этому коридору автоматизированные поезда не ходили. Или поезда ходили, а пешеходы — как получится.