Не пожелай зла - Дмитрий Лазарев Страница 46

— Даже если так, Игорь, мне все равно. Тот, кто никогда не ошибался, считай, не жил.

— Может, ты и права, но лишь отчасти. Ведь ошибка ошибке рознь. Ты об этом не подумала?

Она улыбнулась:

— Не усложняй. Я правильно поняла, что ты согласен?

— Смотря на что.

— Ты правда не понимаешь или придуриваешься? — Вероника с шутливым негодованием топнула каблучком.

— Ника, послушай меня. Конечно же я все понимаю. Но ты ставишь на карту гораздо больше, чем тебе кажется. И я не уверен, что этот риск оправдан. Прошу, подумай еще раз — стоит ли?

— Да что ты меня запугиваешь?! Зачем сразу настраивать себя на неблагоприятное развитие событий? Так мы бессознательно программируем окружающую действительность под свои ожидания. Проще говоря, ждем беды — она придет. Не лучше ли думать о хорошем?

Все-таки для психолога с университетским образованием Вероника вела себя сейчас слишком легкомысленно.

— Если бы я не думал о хорошем, меня бы здесь не было.

Она взглянула на меня с такой улыбкой, что я просто не мог не вознаградить ее положительной Э-волной.

— О боже! — тихо выдохнула она. — Я не знаю, что со мной творится в твоем присутствии. Такого я не испытывала уже давно. — Вероника вскинула руки и обняла меня за шею. — Мне так хорошо, что даже страшно.

В этих ощущениях она была не одинока. И я счел нужным уточнить:

— Ты не передумала?

Ответом мне стал ее затуманенный негой взгляд и страстный шепот:

— Уведи меня скорей отсюда, или я за себя не ручаюсь.

— Можем пойти ко мне, — с замиранием сердца предложил я.

— Куда угодно, лишь бы там были только мы!

С момента инициации это был мой первый сексуальный опыт, так что я не представлял, чего ожидать. Начать с того, что, сколь бы хорошо Э-маг ни контролировал свою Силу, в такие минуты контроль этот значительно ослабевал. Выделялась при этом чертова уйма положительной энергии, львиная доля которой приходилась на партнершу, а остальное рассеивалось в пространстве, оказывая самое позитивное влияние на соседей, людей, проходивших поблизости, и вообще — природу. К примеру, те комнатные растения, которые сестра оставила мне и которые начали помаленьку загибаться из-за отсутствия внимания с моей стороны, в этот день воспрянули так, как если бы за ними постоянно ухаживали, поливали и удобряли.

Про Веронику же можно было и не говорить. Она осталась в полном восторге, который никоим образом не зависел от моих любовных техник. Дело в том, что в процессе наших постельных игрищ она получила такую дозу положительной энергии, которая не только вознесла ее на пик блаженства, но и, как я подозреваю, избавила на ближайшие несколько месяцев даже от малейшего риска заболеть.

— Знаешь, мне кажется, что я тебя люблю, — произнесла наконец Вероника, прижавшись ко мне и нежно перебирая мои волосы.

— «Кажется» — здесь ключевое слово.

— Ты думаешь?

— Знаю. Нам очень хорошо вместе, Ника, но давай называть вещи своими именами.

Она отстранилась и посмотрела на меня с удивлением и обидой:

— После того, что произошло, я ожидала от тебя несколько других слов.

Я поспешил сгладить впечатление от сказанного легонькой положительной волной.

— Прости, но мы не должны себя обманывать: в эту постель нас привела страсть. А это очень недолговечное чувство, в то время как любовь может сопутствовать человеку всю его жизнь. И если внимательно прислушаешься к себе, ты никогда не назовешь то, что сейчас пульсирует в тебе, любовью.

— Такое впечатление, что из нас двоих именно ты — профессиональный психолог. Только зачем ты мне все это говоришь?

— Чтобы уберечь тебя от ошибки и ее последствий — боли и запоздалого раскаяния. Сегодня все было прекрасно, но нельзя делать на основании этого далеко идущие выводы, а тем более — предпринимать какие-то конкретные шаги. У тебя есть семья.

— Так ты об этом! — с каким-то даже облегчением произнесла Вероника. — Я пока не собираюсь ее разрушать. У нас с Павлом не все гладко, но наш брак себя еще не исчерпал. Те два дня свадьбы и сегодняшний — восхитительное приключение, но не больше. Ты прав — говорить о любви между нами нет никаких оснований.

Она замолчала, и при желании вполне можно было принять все сказанное ею за чистую монету, однако Э-маг, как я сейчас понял, не только способен излучать собственные эмоции как энергетическую волну, но и ощущать отголоски чужих, если, конечно, прислушается. Не все в ее словах показалось мне правдой (Вероника просто делала хорошую мину при не слишком хорошей игре), но сами по себе они меня весьма устраивали.

— Рад, что ты это понимаешь, — ответил я. — Нам с тобой сейчас не стоит смотреть в будущее, а лучше по максимуму наслаждаться настоящим.

— Наслаждаться настоящим? — промурлыкала она. — С превеликим удовольствием!

И подарила мне головокружительный поцелуй.

— Лучше не провожай меня, — тихо сказала Вероника, стоя в моей прихожей. — Чем меньше людей увидит нас вместе, тем лучше.

— Разумно, — ответил я, наглухо перекрывая любые утечки энергии.

Сейчас положительная волна была бы, пожалуй, лишней. О том, что может испытывать женщина, получая допинг в виде Э-волны, излучаемой сексуально возбужденным Э-магом, я мог только догадываться. Но если вспомнить, какой довольной выглядела Лили после наших с ней упражнений на ковре, то можно допустить, что ощущения возникают очень сильные и в высшей степени приятные. Но тогда секс с любым Э-магом легко может превратиться для женщины в своеобразный наркотик. Однажды испытав сумасшедший кайф и эйфорию, она будет стремиться повторить сей опыт вновь и вновь. А если, не дай бог, привыкнет к этому, то уже не сможет получать удовольствия ни с одним обычным мужчиной. В данном случае, учитывая, что Вероника замужем, это стало бы для нее катастрофой, так как разрушило бы всю ее личную жизнь.

Мне, конечно, не хотелось, чтобы она уходила. И объяснялось это довольно сильной тягой к ней с моей стороны. Впрочем, я бы солгал, если назвал это чувство любовью. Подсознательно с недавнего времени я всех женщин сравниваю с Леной, и пока что ни одна в этом сравнении не выиграла. Даже Вероника. Если же я не преследовал цели быть вместе с ней всю оставшуюся жизнь, то привязывать ее к себе таким способом просто не имел права. Более того — это было бы с моей стороны форменным преступлением.

И тут я со всей ясностью понял, что отношения с Вероникой должны прекратиться, причем немедленно.

Тем временем она смотрела на меня выжидающе.

— И это все? — наконец произнесла девушка.

— Что — все?

— Кроме «разумно», ты больше ничего не хочешь мне сказать?

«Хочу» — не то слово. Не хочу, но должен. Откуда же взять силы, когда так хочется обнять ее, прижать к себе, зарыться лицом в ее волосы?! Только где гарантия, что эта моя страсть не иссякнет через пару месяцев, полгода, год? А что тогда станет с Вероникой? Если я правильно оцениваю ситуацию (а я почему-то был уверен, что не ошибаюсь), то ее жизнь к тому времени будет бесповоротно сломана. У нее же есть семья… Нет, так рисковать я не имею права.