ТАЙНА ЗОЛОТОГО ОРЛА - Игорь Леденёв Страница 46

Ребята шли медленно, так как не знали дороги. Коридор всё время вёл прямо. Разговаривать не хотелось. Каждое мгновение могла возникнуть опасность. Чернота, неизменно маячила вдали.

– Андрюха! – тихо позвал Дима. – Тебе не кажется, мы топчемся на месте?

– Кажется, – послышался полушёпот. – Что предлагаешь?

– Давай остановимся!

«Путники» остановились. Вначале стены оставались неподвижно-тёмными, как во время ходьбы, но вскоре стали медленно кружиться, с увеличивающейся скоростью. Дима почувствовал, что теряет ориентацию в пространстве.

– Пошли! – резко крикнул Андрей, и «ходоки», шатаясь, зашагали в сереющую неизвестность.

Снова ватная непроницаемость и глухие звуки шагов, мгновенно стихающие. Дима попытался сосчитать шаги, но на третьей сотне сбился. Затем стал пристально всматриваться в слепящую темноту, пытаясь, что-то разглядеть, но тьма, словно бархат, тяжёлая, непроницаемая, скрывала истину.

И тут Диме пришла интересная мысль. В подземельях обычно сыро и капает с потолка. «Мыслитель» глубоко вздохнул. Воздух чистый, свежий, даже с кислинкой, как в горах, и сколько идут, на голову не капало.

– Андрюха! А в подземелье ли мы?

– Не знаю, – с раздражением, ответил Андрюша и добавил: – иди лучше молча.

Дима замолчал. Темнота стала раздражать. «Наш путешественник» начал смотреть на потолок, но однообразный свод тоже наводил скуку.

Вдруг, вверху совершенно отчётливо обозначились облака.

– Андрюха! Посмотри вверх! – нервно крикнул он.

Дорошенко быстро поднял голову, остановился. Вверху действительно плыли пышные, сине-белые облака, но в следующую секунду бесследно исчезли. Свод снова сделался непроницаемым, стены медленно поплыли по кругу.

– Пошли! – резко скомандовал Андрей, и друзья, шатаясь, поплелись дальше.

– Что это было?

– Не знаю. Может – галлюцинация, – меланхолично ответил Андрюша. – Главное, идти до конца.

– До какого конца? – пытался острить Дима, но Андрюша не отреагировал на провокационный вопрос.

Какое-то время шли в полном молчании. Дима смотрел то в пол, то по сторонам, то на потолок.

Неожиданно, потолок засветился миллиардами звёзд. Над ребятами распростёрлось ночное небо. Андрюша поднял голову, но продолжал путь. Идти стало веселей. Звёзды переливались и мигали, вселяя надежду, хотя стены и пол по-прежнему покрывал непроницаемый мрак.

– Что, если это действительно галлюцинация? – спросил Дима.

– Всё равно нужно идти, – философски ответил Андрюша.

– Слушай! Может, ты меня поднимешь, и я что-то увижу?

Дорошенко засмеялся:

– Что-то увидишь или не увидишь! Может тебя понести? Ты анекдот про крокодила Гену и Чебурашку помнишь?

Всё же мысль понравилась Андрею, и вскоре он слегка пригнулся, помогая Диме залезть на плечи. Оказавшись на трёхметровой высоте, Дима огляделся, даже осторожно поднял руки вверх. До потолка не дотянулся.

Та же непроницаемая темнота окружала их.

– Что там видишь? – послышался снизу Андрюшин голос.

– Ничего, – уныло ответил Дима.

– Всё! Хватит! Спрыгивай!

Дима быстро спрыгнул. Друзья зашагали дальше. Через мгновение звёздное небо исчезло. Полумрак сомкнулся.

– По-моему, кто-то за нами следит и отвечает на все наши действия, – подытожил Дима.

– Нужно поскорее выбираться отсюда, пока этот «кто-то» не явился во всей красе и не порезал нас на вермишель, – «глубокомысленно» изрёк Андрюша, ускорив шаг.

– С нами же крёстная сила! «Светлые» не допустят, чтобы нас замочили! – иронично высказал Дима.

– Ага, не допустят! – кивнул Андрюша. – Вначале нас пошаткуют, потом «Светлые» соберут по вермишелинке и вдохнут отреставрированные души в склеенные тела. Лучше обойтись без капитального ремонта.

Ребята шли, и им казалось – полжизни прошло, а коридор заканчивался тем же однообразием. «Непостижимый лабиринт» будто гипнотизировал, завораживал. Путникам не хотелось говорить, оглядываться, останавливаться. Друзья не чувствовали усталости, голода, жажды и не считали, сколько прошли.

Впереди появилось еле заметное туманное пятно.

– Посмотри! – Дима указал на просветление.

– Вижу, – меланхолично ответил Андрей.

Товарищи шли и шли, но просветление туманилось без малейшего изменения. Ребята уже начали привыкать к нему.

Вскоре, туманное пятно стало расти, приобретая форму прямоугольного окна, а сам туннель вырисовывался на глазах, как фотография при проявлении. Проступили железобетонные стены. Сводчатый потолок оказался из арочных конструкций. Каменный пол звонко застучал под каблуками.

– Андрюха! Тебе не кажется, мы входим в реальный мир из мира нереального.

– Если, кажется, надо креститься – думаю, конец туннеля близко.

Окно неумолимо приближалось. Вскоре друзья увидели чёткое прямоугольное отверстие. За ним синело высокое небо, вдалеке слышался шум мощного водопада. Дима с Андрюшей остановились. Этот клочок неба мог означать как счастливое окончание опасного пути, так и начало новых бед. Бежали минуты, а ребята не решались на последний рывок.

Сверху послышался отдалённый гул, будто катили огромный камень. Друзья переглянулись. Первым полез Андрюша. Дима услышал крик радости, но гул повторился. Андрюша протянул руку и помог другу подняться.

Очутившись на поверхности, «невообразимый мечтатель» зажмурился – так ярко светило солнце. В нос ударил изысканный аромат роз. Когда расплющил глаза, сквозь неистово танцующие солнечные зайчики, увидел, совсем близко, матово блестящее дуло старинной пушки, слегка надщербленное на внешнем цилиндре и уступчатый гранитный бастион. Прямо же, глаз выхватил сочную зелень ухоженного газона и цветные пятна крупных роз на фоне бесконечного каскада струящихся фонтанов, поймавших переливчатыми струями широкие солнечные лучи.

Снова послышался глухой шум. Гранитная плита медленно надвинулась, закрывая проём. Андрей сильно дёрнул Диму за руку. Тот вылетел на газон, как пробка из бутылки. Плита закрыла отверстие, словно его и не было. Дима не мог понять, где он, затем перевёл дыхание и растянулся на газоне, как на диване. Рядом, до головокружения, благоухали розы. Янтарные бутоны волшебно светились изнутри, а изящно закрученные наружные лепестки, словно кто-то намазал сливочным кремом. Уравновешенные пчёлы и серьёзные шмели неспешно перелетали с цветка на цветок и весело жужжали. Со всех сторон слышался барабанный шум мерно падающей воды. Мельчайшие водные брызги танцевали в солнечных лучах, преломляя их в маленькие радуги. Пространство наполняла влажная прохлада и изысканная игра света.

Томин глянул вверх. Впереди, огромным исполином, высочит памятник «Славы», заслоняя пастельно-синее небо. Лёгкие облака просвечивают сквозь решётку постамента, как из фантастической темницы. На краю пьедестала, опершись, локтями о чугунные богатырские мечи, обращённые остриём вниз, неподвижно стоит хорошенькая девочка, лет десяти, в синем платьице. У неё голубые глаза и не по возрасту серьёзный вид. В руках – яркое мороженное в виде настоящего глобуса. Океаны – из синей глазури, материки – из коричневой. Особенно хорошо виден аппетитный окорок Южной Америки. Незнакомка с нескрываемым любопытством разглядывает двух товарищей, бесцеремонно растянувшихся прямо на газоне.