Рыжий рыцарь - Андрей Белянин Страница 46

– Не задерживайтесь надолго, – напомнила Галина Сергеевна, целуя дочь уже на пороге, – папа просил, чтобы вы оба не опаздывали на ужин. Ой, чуть не забыла, я купила целый килограмм моркови, чтобы угостить вашу лошадь, но там внизу такая очередь ребятишек… Ее все кормят!

– Его! – важно поправила Илона. – Мамуля, это настоящий рыцарский конь, и зовут его Бред. Если откинуть в сторону крайне сволочной характер, то в остальном – милая, домашняя зверюшка негабаритных размеров. В общем, мы побежали. Всем привет, целуй папу, Пупсу сухари больше не давай – он толстеет. Пока, пока, пока…

Рыжий рыцарь церемонно снял очки, поцеловал руку Илониной мамы, вновь водрузил очки на нос и, придерживая меч, пустился догонять свою боевую подругу.

На коне поехали вдвоем, детвора провожала их восторженными криками.

– У вас замечательные родители.

– Да, с предками, в общем, повезло. Иногда, конечно, перекручивают гайки, я понимаю – возраст, но в целом довольно непыльные.

– Вы меня не так поняли, – вздрогнул Нэд Гамильтон. – Я имел в виду, что они у вас очень хорошие, и Галина Сергеевна, и Николай Степанович.

– Блин! А я что говорю?! Я говорю – классные они у меня. Маман свойская в доску, папик… ну, тот несколько старорежимный гусь. Но что ты хочешь – двадцать с лишним лет в компартии! Это ж для психики даром не проходит.

Крестоносец сочувственно покачал головой. Он уже понемногу привыкал к современному сленгу и так понял, что папа Илоны тоже немного больной… Впрочем, по его мнению, в этом безумном мире больных было явное большинство. На перекрестке Звездной и Кубанской друзей задержал милицейский наряд, по счастью, в нем был немолодой старшина, уже встречавшийся им на днях.

– Эй, артисты! Опять на репетицию собрались?

– Так точно, дяденька самый главный милиционер! – бодро отрапортовала Илона, сунув в рот жевательную резинку. – Успешно осваиваем опыт верховой езды и служим живой рекламой экологически чистых видов наземного транспорта.

– Юмористы… – засмеялся блюститель порядка. – Слышь, а вот вчера ночью на конечной троллейбуса задержали троих в черном – не ваши? Вроде тоже в костюмах и при лошадях.

– Это конкуренты! Они… из музыкального театра, а мы – из драматического.

– Ну, все так и поняли. Только парни ваши перебрали чуток, даже в отделении крутых боевиков из себя строили. Видать, слишком вошли в образ…

– Вы их посадили? – с надеждой приподнялась добрая девочка Илона, даже перестав чавкать.

– Нет, у нас в предвариловке своих артистов полно. Такие спектакли разыгрывают – мама, не горюй! Значит, из музыкального. Ладно, сегодня созвонимся, пусть приедет начальство, заберет своих комиков.

Старшина козырнул, и Нэд тронул поводья:

– Если черные рыцари Мальдорора выйдут на свободу, они вновь пустятся по нашему следу.

– Не дави на сознательность, сама вижу. Что я могу? Их ведь не на месте преступления повязали, обвинений особых предъявлять не за что, до вечера подержат – и то спасибо.

– Я не об этом.

– А о чем?

– О том, что нам стоило бы поторопиться.

– Ну, так дави на газ! Твоя лошадка умеет передвигать конечности с удвоенной резвостью?

В ответ Бред закусил удила, с места взяв в галоп с такой скоростью, что у Илоны клацнули зубы. Она накрепко вцепилась в белую накидку рыцаря, еще раз зарекаясь вольно болтать в присутствии этой подозрительной зверюги. Вид горделивого крестоносца в темных очках, скачущего по улице во весь опор, был очень красивым зрелищем. Прохожие останавливались, что-то кричали вслед, махали руками, Илона даже немного пожалела, что она не в длинном платье. Согласитесь, благородный рыцарь, везущий на огромном коне прекрасную принцессу, выглядел бы просто картинкой, если бы принцесса не была одета в светлую майку-топик и белые джинсы. И волосы желательно бы подлиннее, и украшения менее авангардные, и туфли вместо кроссовок, и, конечно, жвачку изо рта выплюнуть. Это последнее как раз было наиболее осуществимым, что в результате Илона и сделала.

У дома практикующего астролога две аварийные машины чинили порванные провода. Никаких других следов недавних боевых действий заметно не было. Правда, когда Нэд привязывал Бреда к палисадниковой оградке, одна из вездесущих бабулек, постоянно сидящих у подъезда, заботливо запричитала:

– Сынок, да что ж ты лошадь так без присмотра оставляешь? Рази ж можно сейчас?! Украдут ить.

– Бреда нельзя украсть, он никому не позволит себя увести.

– И что ты… что ты, милай! Уведут, и не заметишь! Щас стока цыган разных по квартирам шляется, денег просют. Че ж им коня-то не увести? Тут и не такое деется.

– Это рыцарский конь, он сам натаскан жуликов ловить. Кусается, как овчарка милицейская, – улыбчиво пояснила Илона.

Бабка ахнула и на всякий случай перекрестилась:

– Ну, тады да… Ежели такой, так тут уж что… А то ведь как бывает, с милицией той же… Вон вчерась, говорят, из лифта нашего цельных четырех милиционеров повынесли. Одни скелетики в форме лежат! Может, с голоду померли, может, грипп какой… Да вы бегите, а за лошадью я присмотрю, мало ли…

Илона с Нэдом понимающе переглянулись и шагнули в подъезд. Лифт беспроблемно доставил их на пятый этаж.

* * *

Как именно Щур проник в камеру пленницы – стражники, конечно, не знали: у дворцового мага были свои секреты. Карлик появился совершенно бесшумно и некоторое время молча наблюдал из самого темного угла. Узница сидела на небольшой скамеечке, слабый свет, проникающий сквозь зарешеченное оконце у самого потолка, смутно обрисовывал высокую угловатую фигуру в помятом платье. Бедра слишком узкие, плечи, пожалуй, несколько широковаты, а вот кисти рук очень изящны, несмотря на крупный размер. Лица под фатой не видно, но волосы явно коротко подстрижены. Щур с тихим ужасом начал понимать, что его подозрения абсолютно оправданны: перед ним сидел кто угодно, но не Илона! В отчаянии он выпрыгнул из своего укрытия и, подскочив к неизвестной, изо всех сил рванул за фату. Тонкая газовая ткань восхитительно легко соскользнула с головы пленницы, так что карлик, не рассчитав, хлопнулся задом о каменный пол. В следующее мгновение его лицо перекосило:

– А-а-а-а!

– Так больно? – участливо поинтересовался Валера.

– Нет… А-а-а-а!!!

– Тогда что же вы так орете? – Люстрицкий встал, поправил платье и, чуть рисуясь, пригладил волосы. – Не кричите, у меня голова заболит. Кто вы, собственно, такой? Врываетесь в мою комнату без стука, без приглашения, рвете на мне одежду… Вы совершенно не заботитесь о моей репутации. Что о нас люди подумают?

– А-а-а-а! – От такой отповеди бедный дворцовый маг впал уже просто в неконтролируемую истерику, и Валере пришлось деликатно заткнуть ему рот той же фатой.

Стражники за дверями на длинные вопли никак не реагировали – мало ли с чего взбредет орать пленникам…