Свободное падение - Лорен Миллер Страница 46

Весь уик-энд Херши делала домашние задания. И не в нашей комнате. Она – впервые за семестр – пришла в библиотеку. Там я ее и застала поздним субботним вечером. В главном читальном зале было пусто. Уморившаяся Херши спала, склонив голову на планшетник. Я не стала ее будить, а устроилась в кресле поближе к камину и занялась своим заданием по литературе.

Мои мысли то и дело возвращались к Норту.

Хотелось верить в правдивость рассказа Херши, однако я чувствовала логическую нестыковку. Если между ними ничего не было и Норт действительно решил помочь перебравшей девочке, почему он об этом не сказал?

Вопрос не давал мне покоя. Я вертела его в голове и в воскресенье, и в понедельник. И во вторник утром, вполуха слушая лекцию доктора Тарсус о благоразумии. За окном было пасмурно. Над горой клубились черные дождевые тучи.

– И хотя мне претит облекать благоразумие в формулы, – продолжала Тарсус, – формула, которую я сейчас напишу, достаточно полезна и, я бы сказала, поучительна.

Она водила пальцем по стене, и там появлялись буквы, написанные зеленым мелом.

Pr = K/n · R · I

– Итак, благоразумие Pr представляет собой произведение нескольких величин. Прежде всего это соотношение между K – числом познаваемых фактов и n – числом известных фактов. Оно умножается на R – показатель мыслительной способности конкретного человека и на I – способность данного человека к действию. – Тарсус замолчала, оглядывая наши кабинки. – Вопросы есть?

– А вы могли бы пояснить это на примере? – спросила Дана. Как всегда, она говорила громко. Даже в тесной кабинке голос создавал подобие эха.

– Конечно. – Доктор Тарсус повернулась к доске. – Воспользуемся исторической…

– Вы кое-что упустили! – вырвалось у меня. Преподавательница резко повернулась в мою сторону. – Извините, – пробормотала я. – Я не собиралась…

– Рори, ты уж просвети меня и всех остальных заодно, – сказала доктор Тарсус, скрещивая руки. – Итак, что же я упустила?

– Непознаваемые факты, – промямлила я, снова пожалев, что встряла.

Я вполне понимала, о чем говорю, однако Тарсус смотрела на меня, как на ребенка, сказавшего обычную детскую глупость.

– Скорее всего, ты неверно поняла мои слова. – Она говорила предельно снисходительным тоном. – Переменная n включает в себя все факты, какие способен познать данный человек. – Ее ноготь коснулся формулы. – А переменная K включает только те факты, которые уже известны человеку. Что же касается неизвестных фактов…

Я снова перебила ее, теперь уже намеренно. Меня раздражал тон преподавательницы. У меня были самые высокие оценки по ее предмету, а она говорила со мной, как с непроходимой дурой. Вдобавок сегодня я чувствовала редкую уверенность в себе. Не задиристую самоуверенность, а именно уверенность. У меня было ощущение, что я напала на след чего-то. Уловила кусочек каких-то иных знаний.

– Я говорила не о неизвестных, а о непознаваемых фактах, – поправила я доктора Тарсус. – Непознаваемых. Таких, которые не поддаются чувственному восприятию. О фактах, которые человеку невозможно постичь одним только разумом.

Лицо нашей преподавательницы помрачнело, но ненадолго. Ее губы скривились в кислой улыбке.

– Мне не хотелось бы тратить время занятий на подобные дебаты. Я думаю, что тебе, Рори, просто захотелось немного пошалить на скучном уроке.

– Вы мне так и не ответили.

– Хорошо. Если тебе интересно услышать мой ответ, поговорим после занятий. – И она продолжила объяснения.

После занятий, когда все покинули класс, я подошла к ее столу. Я была зла на эту черствую тетку, и злость придавала мне смелости.

– А ты чем-то расстроена, – вдруг сказала доктор Тарсус.

– Я не расстроена. У меня одно не вяжется с другим. В программе вашего курса сказано: «участие учеников в обсуждении только приветствуется». Я думала, вам интересно, о чем мы думаем и что говорим.

– Значит, ты чувствуешь себя… разочарованной и обиженной, – улыбнулась Тарсус.

– Нет. Я ничуть не обижена, – возразила я, стараясь говорить спокойно. – Мне просто хочется знать, почему на занятии вы так быстро… заткнули мне рот.

– Потому что я несколько старше и опытнее тебя. Я знала, куда эта дискуссия нас заведет. Рори, я пыталась тебе помочь. «Непознаваемые факты»? Ты когда-нибудь слышала изречение: «Нельзя загнать колокольный звон обратно в колокол»? – Доктор Тарсус склонила голову, разглядывая меня. Сегодня ее черные глаза придавали ей еще больше сходства с хищной птицей.

– О каком колоколе мы с вами сейчас говорим?

– Рори, я не сомневаюсь в твоих умственных способностях. И в сообразительности тебе тоже не откажешь. – Доктор Тарсус говорила так, словно я была для нее раскрытой книгой. – Но твои сегодняшние комментарии во время занятий меня очень насторожили. Человеку с таким происхождением, как у тебя, необходимо следить за своими словами.

– С моим происхождением? – переспросила я, хотя прекрасно понимала, на что она намекает.

Тарсус не стала отвечать на мой вопрос и продолжила.

– Скажи, тебе знакомо слово «акратический» и его смысл? – вдруг спросила она и сама же ответила: – Слово заимствовано из древнегреческого языка и означает «действующий вопреки здравому смыслу». И хотя в пятницу ты очень успешно справилась с экзаменом, меня удивило произнесенное тобой слово «подождать». Ты произнесла его вслух, как будто с кем-то разговаривала. С кем же, если не секрет?

Моя недавняя смелость бесследно испарилась. Я слушала бешеные удары сердца и не знала, как мне вывернуться.

– С кем я могу разговаривать, если у нас отбирают унисмарты? – нашлась я. – Я просто думала вслух.

Тарсус вскинула голову:

– Ты в этом уверена?

Лучше всего сейчас было бы встать и уйти, пока я не наговорила глупостей и вконец все не испортила. Но это лишь увеличило бы подозрительность доктора Тарсус. И потом, был еще один вопрос, не дававший мне покоя.

– А что произошло бы, если бы я действительно ждала? – слегка дрожащим голосом спросила я. – Если бы я не стала никого сталкивать с плота в воду?