Analyste - Андрей М. Мелехов Страница 46

После того как великий ученый и чудесный механик наконец оставил Аналитика, тот постарался привести в порядок свое лицо и свои мысли. Надо сказать, первое удалось гораздо легче, чем второе. Никакое бритье не могло спасти от мук совести по поводу покинувшей его в гневе Лены. Не помогало и несомненно присутствовавшее желание опять увидеть Мари. Услышанная история ее земной жизни шокировала, но и вызывала сочувствие и дополнительный интерес. Аналитик всегда подозревал, что он какой-то скрытый извращенец. То, что сейчас ему одновременно хотелось встречаться с двумя необыкновенными женщинами, было печальным подтверждением этих подозрений. И это при том, что одну из этих женщин он, как ему казалось до вчерашнего дня, любил!

По поводу безобразной драки он переживал гораздо меньше. Концепция мордобития ради защиты основополагающих моральных принципов всегда находила сочувствие у обладавшего обостренным чувством справедливости Аналитика, и он никогда не отказывал себе в роскоши ввязываться в подобные истории. Насилие же над женщиной было одним из тех преступлений, которые казались ему еще более отвратительными, чем предумышленное убийство. Однажды, будучи молодым офицером в Анголе, он чуть не застрелил одного из своих начальников, когда тот попытался овладеть плачущей африканской девчушкой на том основании, что «она, дура, только счастлива будет» от оказания ей такой великой чести. Естественно, быть более порядочным, чем начальство, никогда и нигде не способствует продвижению по службе или расцвету дружеских отношений. Не помогло это в то время и Аналитику, но он на этот счет никогда не переживал, философски полагая, что история все расставит на свои места. Что, собственно говоря, и произошло, когда у упомянутого начальника по возвращении в «Союз нерушимый» — кстати, неожиданно распавшийся через какие-то полгода, — был обнаружен вирус СПИД. Страшный вирус он, возможно, подхватил в процессе «осчастливливания» очередного беззащитного человеческого существа. Как бы то ни было, но указанный начальник в течение нескольких месяцев убил себя страхом и безудержным распитием водки.

Не боялся Аналитик последствий и сейчас, хотя они, судя по всему, обещали быть настолько же неизбежными, насколько и неприятными. То, что вскоре к нему явился ангел из охраны и по приказу Михаила предложил совершить прогулку, подтвердило нехорошие предчувствия. Делать было нечего. Надев часы, подаренные Галилео, земные брюки с курткой и потрепанные кроссовки (носите вы сами свои рясы!), Аналитик сел в уже поданную колесницу и занялся рассматриванием местных достопримечательностей, пытаясь отвлечься от тоскливых мыслей.

В отличие от Молло, который находился на конусообразной горе, уходящей пиком в облака, Джебус находился на более низкой, плоской и широкой возвышенности. Здесь преобладали все те же цвета — белый и бежевый мрамор зданий с частыми вкраплениями свежей зелени. В центре города возвышался прекрасный собор, напоминающий по стилю Саграда Фамилия. Однако в отличие от барселонского творения Гауди этот был гораздо более внушительных размеров и полностью достроенным. Аналитик опять мельком подивился, откуда они здесь брали весь этот мрамор: пока он не увидел следов ни одной каменоломни. Справедливости ради надо было отметить, что пока он вообще не увидел каких-либо следов индустриальной деятельности. Рай напоминал один огромный и древний, великолепно содержащийся средиземноморский город-курорт.

Когда колесница была совсем близка к Джебусу, облака внезапно рассеялись, и город озарили светло-зеленые лучи. В этих лучах Аналитик вдруг увидел удивительную картину. В пространстве над городом двигались две огромные светлые ленты, на первый взгляд напоминавшие перистые следы, оставленные гигантскими реактивными самолетами. Однако эти ленты состояли из чего-то гораздо более плотного, и, к своему изумлению, Аналитик вдруг наконец понял, что это «что-то» представляло собою колонны летящих трехмерным строем, как косяки рыб, ангелов. Судя по тому, как возбужденно отреагировали на происходящее члены эскорта, стало понятно, что происходило нечто неординарное. Возница, оглянувшись, крикнул, что это закончились учения Корпуса ангелов. Посмотрев вниз, на улицы Джебуса, Аналитик увидел, что небесные маневры привлекли внимание немалого количества обитателей города, столпившихся кучками на тротуарах и в парках.

От возвращающейся колонны отделился ангел-всадник на крылатом белом коне: как и колесницы, конь скорее всего был не средством передвижения, а признаком высокого статуса. За ним немедленно понеслись несколько звеньев охранников. К удивлению Аналитика, отделившаяся группа двигалась в его направлении. Насторожившиеся члены эскорта заслонили глаза ладонями от солнца и через секунду крикнули ему, что к ним летит сам Михаил. Действительно, в скоро приблизившемся к ним на огромном белом жеребце всаднике в сверкающих платиновых доспехах он узнал голубоглазого архангела. Тот, обнажив кольчужный капюшон, снял с себя полированный шлем с устрашающе выглядевшей прорезью в виде креста и белым султаном перьев и сделал Аналитику знак приблизиться. Аналитик, еще боящийся самостоятельного полета, оставил колесницу и неловко приблизился.

— Ты и на Земле колотил пожилых людей каменными скамейками? — вместо приветствия сурово спросил грозный вождь небесного воинства, подбоченившись в седле.

— Нет, на Земле у меня бы на это силенок не хватило, да и пожилые люди у нас там себя поприличнее ведут. К тому же скамейкой я ему врезал не специально: так получилось. Кто ж виноват, что у него реакция, как у забора на кирпич? И я в него кинжалом не метил!

— Надо ли понимать, что и вообще не ты начал драку? Что почтенный старец сам намотал свои волосы на твою десницу и использовал эту точку опоры для придания своему телу ускорения? Ты что, грешник, смеешься надо мной?!

— И не думал, — искренне ответил Аналитик.

— А что там про демоническую жабу говорят?

— Ей-богу, не знаю! Но эту жабу я уже раз видел, только на Земле, и там она меня тоже от смерти избавила…

Михаил снял кольчужную перчатку и задумчиво помял мужественный «морской» подбородок.

— А какие-нибудь знаки на этой жабе ты, случайно, не заметил?

— Было не до этого, но, по-моему, нет. Жаба себе как жаба. Непривлекательная. Корявая. Можно даже сказать, безобразная. Но не демонически безобразная. Видал я жаб и пострашнее… Да, вот еще! Она говорила пропитым сиплым басом.

— Ладно, Бог с нею, с осипшей жабой. Интересно только, кто это из наших о тебе заботится?

— А может, это… того: он Самый и беспокоится?..

— Не богохульствуй в своей гордыне! — возмутился Михаил, хотя про себя подумал, что кто знает: это был бы не первый случай, когда «он Самый» ни с того ни с сего решал принять участие в судьбе очередного балбеса.